Читать «Восточный круиз» онлайн - страница 3

Наследников… Губы барона скривила горькая усмешка. Что им достанется? Разве только родовой герб да имя. Замок и окрестные земли, пожалованные барону старым королем, отойдут во владение Брейгена, явившегося под стены полновластным хозяином.

Старый король умер, сын был слишком мал, чтобы реально отвечать за положение в стране, и на престоле фактически воцарилась его мать. Мгновенно многочисленные стаи родственников и прихлебателей бывшей королевы Изольды, а ныне регентши при малолетнем сыне, сидевшие ранее тише воды и ниже травы, бросились расчленять страну на основании указов выжившей из ума матери молодого короля. Крей Грумсхольд как раз и оказался одной из жертв этой дворцовой революции. Он никогда не был особенно близок ко двору и заработал себе имя на северных границах, оберегая покой страны от набегов варваров, за что и был пожалован землями старым королем.

Но со смертью властителя все резко изменилось. Временщики, чувствуя свою недолговечность, лихорадочно пытались урвать хоть кусок пирога, хоть крошку в мутной воде регентства. Изольда раздавала земли, руководствуясь лишь собственными соображениями, если они у нее еще оставались. Не принималось во внимание ничто: ни бывшие заслуги, ни титулы. Никому ранее не известные южные родичи королевы валом повалили в столицу за своей долей. И она не обманула их надежд. По всей стране отбирались владения, искони принадлежавшие тем или иным родам. Пытавшихся сопротивляться бросали в тюрьмы, казнили, отправляли на каторгу.

И вот набирающий силу хаос докатился и до северных границ. Барон успел отправить весточку своему соседу, с которым у него сложились вполне дружеские отношения, но тот или испугался выступить в открытую против указа регентши, или сам находился в подобном положении. Грумсхольд не хотел навешивать ярлыков труса и предателя на Сетворка, с которым они не раз обсуждали и осуждали последние события в стране. Договоренность о помощи между ними была. А чтобы дружина барона Сетворка дошла до замка Грумсхольда, требовалось не менее шести-семи дней. Завтра как раз истекал шестой день с той поры, когда до соседа должен был добраться гонец. Ничего не оставалось, как ждать и надеяться на провидение. Барон вновь повернулся к распятию и преклонил перед ним колени, шепча молитвы. В этой позе его и застал серый, хмурый рассвет.

За стенами цитадели забили барабаны и раздались команды. Грумсхольд поднялся с колен и, прикоснувшись губами к основанию распятия, направился на сторожевую площадку. Зрелище, представшее его глазам, вряд ли могло порадовать. Над донжоном развевалось ненавистное зелено-золотое знамя Брейгена, в распахнутые настежь крепостные ворота не торопясь вползала кое-как залатанная осадная башня, сыгравшая роковую роль в штурме внешней стены. А в основании холма строились в правильные шеренги готовые к битве серо-голубые роты королевской гвардии. До Грумсхольда все никак не могло дойти: кто посоветовал использовать элитные войска при штурме замков собственной страны? А ставленники регентши получали под свое командование отборные части. Вот и барону пришлось встретиться лицом к лицу с серо-голубыми гвардейцами, которых прежний король бросал в бой лишь тогда, когда пограничные бароны не справлялись своими силами с воинственными соседями, постоянно норовившими откусить кусок королевства. О чем думали в столице, разоряя приграничные замки? Непонятно. Грумсхольд был уверен: при первом же слухе о вторжении Брейген – этот паркетный шаркун – бросит замок и сбежит в столицу…