Читать «Серебряная леди» онлайн - страница 9

Зловещее молчание царило там, где некогда было шумно и людно. Птицам негде было вить гнезда. Даже ветру не за что было зацепиться. Старинная дубовая аллея, ведущая к дому, была срублена, а деревья пущены на костры, вокруг которых, очевидно, грелись завоеватели.

От большого количества хозяйственных построек, когда-то окружавших господский двор — двух амбаров, конюшен и домиков рабов, — осталось лишь полуразрушенное жилище рабов, дверь его можно было с легкостью выбить ударом ноги. Она болталась на единственной петле, периодически ударяя в уцелевшую стену дома. Одинокий, глухой звук удара лишь подчеркивал безмолвие, царившее над руинами былого великолепия; убогость и заброшенность, поселившиеся на месте достатка.

Сад с разбитыми в нем клумбами, который лелеяла его мама, зарос сорняками; лишь несколько розовых кустов упрямо пробивались к свету. Некогда плодородные поля тоже поросли сорняками.

Марш медленно направился к небольшому фамильному кладбищу, где под сенью чудом уцелевшего дерева покоились его предки. На фоне величественных каменных надгробий странно выделялись два простых деревянных креста.

Салли Кантон и Мелисса Кантон. Под именами обеих женщин была начертана дата смерти: июнь 1864.

Марш Кантон, командир партизанского соединения, ветеран всех самых опасных сражений этой братоубийственной четырехлетней войны, молча стоял перед могилами матери и сестры и чувствовал, как слезы подступают к глазам. Он даже не сознавал, что плачет, пока на руку ему не упала горячая влага. И в этот момент душа его умерла.

Тогда ему было двадцать пять.

И он покинул пепелище, оставленное ему в наследство, и ушел, чтобы никогда не возвращаться на место своего беспечного благоденствия. И не вернулся даже тогда, когда выяснил, что произошло в том роковом июне.

Марш тряхнул головой, прогоняя наваждение. Однажды он ушел от разрухи. Ему следует поступить так и сейчас. Он еще раз обвел взглядом то, что осталось от салуна. Почему это место так притягивало его? Почему он так настойчиво желал получить то, что, в этом он мог поклясться, не имело для него ровно никакого значения — свой дом?

Проклятая скомканная бумажка, документ, была неким знаком, указанием на начало чего-то нового.

Начало? Больше похоже на финал, подумал Марш, мысленно подсчитав сумму, необходимую для восстановления салуна. На это уйдет все, что у него есть.

Он еще может уехать отсюда.

И что дальше? Брать следующий кровавый заказ? Снова убивать? Боже! Для него убийства стали совершенно обыденным делом. На службе у последнего хозяина он убил двух мужчин. Одного, защищаясь, когда тот угрожал Маршу. Второй совершил убийство ребенка. Смерть обоих была заслуженной. Но когда Кантон покинул город, где это случилось, он испытал внутреннее замешательство и угрызение совести, которой у него не было. Ничего подобного раньше с ним не случалось. Сейчас, в момент ослепляющего самоанализа, Марш понял, что давно ищет возможность личного спасения.