Читать «Семь грехов радуги» онлайн - страница 63

— Ну, это если всякие ущербные будут на собрание зазывать. А вот если за это возьмутся люди интеллигентные, вроде нас с тобой…

— Предлагаешь записаться в адепты? — Писатель с интересом покосился на меня.

Я тоже взглянул ему в лицо.

— На. — Рука нащупала в кармане сложенный вчетверо платок. — Вытри лоб.

Игнат с задумчивым видом стал приводить себя в порядок.

— Что ты теперь собираешься делать? — спросил я.

— Не знаю. А ты?

— Тоже не знаю. Если Пашка не найдет никаких зацепок, буду, наверное, ждать воскресенья.

— Собираешься воспользоваться приглашением сектоида? Пойдешь на проповедь?

— Конечно. А ты разве нет?

— Не знаю, — повторил Игнат, возвращая платок. — Я скажу тебе, если надумаю. Ты телефон оставь…

— Записывай, — сказал я. — Или запоминай. Он у меня вообще-то простой.

Уже на эскалаторе погруженный в свои мысли писатель вдруг встряхнул головой, будто отгоняя наваждение, и пробормотал:

— Да ну, бред какой-то!

— Ты о чем?

— Нет, невозможно! — сам с собой согласился Игнат. — Не мог же он в самом деле так сказать.

— Как? — Я почему-то сразу догадался, что речь идет о посреднике. — Ты про юродивого? Этот что угодно мог сказать. Тебе что послышалось?

— Я, конечно, могу ошибаться, но мне показалось… Погоди, тут самому бы выговорить… Кажется, он сказал: «Миссия мессии — в усекновении скверны».

— Ого! — Я чуть не свалился со ступеньки. — На его месте я бы так не злоупотреблял каламбурами. А ты уверен?

— Нет, конечно! Но он повторил это по меньшей мере четырежды…

— В общем, писатель оказался совсем неплохим парнем. Временами — так очень даже забавным. — Я вспоминаю лицо Игната сразу после ингаляции над пыльным мешком и не пытаюсь сдержать улыбку. — Просто он чересчур замкнут в себе, нелюдим. Такое ощущение, что он сознательно сделал доступ к красотам своей души максимально затруднительным для окружающих.

— Это от него ты научился так выражаться? — подтрунивает Маришка и передразнивает, морща нос: — Максимально затруднительным!.. Прямо как ты… Не сейчас — сейчас я тебя более-менее привела в божеский вид, — а лет семь назад. Вечно заявишься на свидание непричесанным, с трехдневной щетиной, в своей в двадцати местах простреленной майке. А на унылой физиономии выражение… — Вздернутый носик снова морщится, Маришка выбирает из запасника один из своих специальных голосов, голос «унылого недоразумения», и вещает: — «Любите меня таким, какой я есть». А потом страшно удивляешься, если у кого-то это вдруг не получается.

«Выспалась! — думаю с завистью. — Выспалась и теперь вновь не против немного пошалить».

Хоть я и вернулся из «Игрового» сильно за полдень, Маришка дожидалась меня в постели. Сон, как она однажды призналась, примиряет ее с этой многоточие, многоточие, многоточие реальностью!

Еще не разлепив до конца глаза, поспешила нажаловаться:

— Представляешь, постоянно фиолетовая! Хоть скафандр надевай с солнцезащитным фильтром! А если свет в студии не включать, я диски начинаю путать. Сегодня вместо «Время не ждет» запустила из базы «Время, вперед» — это полный назад! Продюсер до этого дремал за пультом, тут вскочил, подумал, что восемь утра. Пришлось выгонять в коридор, потом полчаса в дверь скребся, пока домой спать не уехал. Не знаю, что они там все про меня думают…