Читать «Семь грехов радуги» онлайн - страница 61

— Здесь, здесь! — радостно кричу через плечо. — Без тебя не начинаем…

Тип в моих руках еще более съеживается, однако сползти по стенке я ему не даю. Бросаю мимолетный взгляд на Игната. Лицо у писателя красное, как будто он только что придушил кого-то. Или наоборот, это его кто-то душил, старательно и неумело. На лбу — пыльная полоса, кончики усов смотрят в землю, как веточки березовой рогульки в руках лозоискателя, обнаружившего под метровым слоем грунта новую Марианскую впадину. Из карманов куртки торчит несколько помятых закладок.

Быстро отворачиваюсь, чтобы не рассмеяться, и совершенно искренне говорю:

— На твоем месте, мужик, я бы испугался.

— Да уж, бойся нас! — вступает в игру писатель. — Особенно меня. Это с моего молчаливого согласия происходит большинство преступлений на свете… — И кривится, даже губу закусывает, чтобы сдержаться, не выдать источник цитирования.

Хотя, на мой взгляд, в равнодушии Игната сейчас никак не обвинишь. Зато вовремя скорченная рожа приходится как нельзя кстати.

— Я боюсь, боюсь, — причитает тип и несколько раз глубоко кивает, точно кланяется.

— Значит, теперь ты готов ответить на наши вопросы? Что за фразочка такая — прокурорская? Не иначе у Пашки нахватался.

И снова полукивок-полупоклон в ответ.

— Как, — говорит тип, — вы меня находите?

Я успеваю возмущенно раскрыть рот на ширину среднего яблока, когда тип исправляется:

— Нэээ… Нашли. Как?

Легонько встряхиваю допрашиваемого.

— Я сказал: ответить на вопросы, а не задать! Игнат вычерпывает из карманов пригоршню мятых бумажек, оглушительно чихает и спрашивает:

— Откуда у вас это?

— Это? — Субъект с ужасом косится на календарики в руках писателя. — Это не мне… Мое. Я только по средам. Нэээ… Посредник.

— Понятно. Посредник, — серьезно кивает Игнат. — И зто не ваше. А чье? Кто вам это передал?

Слабый тычок в плечо означает: можно отвечать, но посредник молчит, умоляюще глядя на закладки. «Исчезните, — говорит его взгляд. — Вам же самим нравиться… Будет».

— Как его зовут? — настаивает Игнат.

— У него… Нэээ… много имен. Тысяча.

— Ага, — говорю. — Теперь уже тысяча три. Добавились самаритянин, толстый и сектоид.

— Самаритянин — нет, — испуганно шепчет тип. — Он не самаритянин.

Ну слава Богу! Хоть какая-то определенность…

— Где он живет хотя бы? Где вы с ним встречаетесь? Получаете товар?

— Везде. Он везде. Нэээ… Как сказать? Везде… — Посредник зацикливается, как оператор LOOP от прописной истины.

— Вездесущ? — осторожно предполагает писатель.

— Да! — Глаза посредника вспыхивают огнем экзальтации. — Вездесущ…

И, будто бы слово это пробивает некую брешь в его языковом барьере, тип вдруг начинает говорить быстро, возбужденно, глотая окончания и выплевывая приставки, и при этом совершенно невозможно понять о чем. Лишь изредка мелькает в этой словесной каше знакомое выражение, пару раз мне удается расслышать странное сочетание, похожее на «месить месиво», что нисколько не приближает меня к пониманию общего смысла речи.

Не выпуская типа из рук, поворачиваю голову к писателю, и на фоне нескончаемой невнятной исповеди мы вполголоса обмениваемся репликами — как бы между строк, а лучше сказать, в скобках.