Читать «Семь грехов радуги» онлайн - страница 47

«Бурбон!» — прочел я и задумался…

Привычный каждому москвичу путь «до метро, на метро, от метро» занял почти два часа. Всю дорогу меня сопровождали сограждане из породы тех, кто, по выражению Маришки, «зря даром время не теряет», — серые, как утреннее небо, помятые и невыспавшиеся. Поддерживали монолитом плеч и спин, заботливо подпихивали в бок локтями, следили, чтобы не заснул, повиснув на поручне в позе ленивца, не проехал дальше конечной.

Добрался. Вывалился из автобуса и с сомнением оглядел тесную группку выросших средь чистого поля семнадцатиэтажек. Неподалеку щетинилось колючками ограждение закрытого правительственного аэропорта.

Подумал: и вправду забрался писатель. Ну, если его не окажется дома!..

К сожалению, телефона Игната Валерьева я у Пашки спросить не сообразил. Был со сна как сосна. Да и откуда тут телефон? Кабели с АТС вряд ли дотянутся сюда в ближайшие несколько лет. Странно вообще, что свет в район провели…

Писатель оказался на месте. Одетый в теплый домашний халат шахматной расцветки, но уже вполне бодрый, деятельный, даже выбритый… но не только что, а где-то сутки или чуть больше тому назад. И ни капли не удивленный моим визитом.

— Я в прошлый раз забыл представиться, — сказал. — Меня Игнатом зовут.

— Я знаю. Меня — Александром.

Игнат попятился, оставив на полу прихожей опустошенные тапочки.

— У меня только одна пара, так что надевай. Или надевайте, если мы все еще на «вы».

Я быстро сбросил куртку, влез в теплые тапочки и прошел вслед за босым хозяином на кухню.

Тесноватое помещение с минимумом мебели. За окном с глухим низким гулом взлетали или садились самолеты, заглушая шум работающего холодильника. Взлетная полоса была как на ладони; на боку одного из самолетов, стоящего отдельно от остальных, я без труда прочел слово «РОССИЯ». Невольно подумалось: какие же подробности можно разглядеть в оптический… допустим, бинокль?

Часы на стене показывали неправдоподобное время, секундная стрелка нетерпеливо подпрыгивала на месте. Из трех растений, выставленных на подоконник, относительно жизнеспособным казался низенький кактус с седыми свалявшимися колючками.

Вот она какая, типичная писательская кухня…

Игнат развернулся от холодильника, выставляя на стол большую картонную коробку с немного помятой крышкой.

— Хочешь торта? — спросил. Добавил, словно в оправдание: — У меня вообще-то позавчера был день рождения.

— А… — Точнее сформулировать вопрос мне не дала мысль: каким же должен быть день рождения, после которого остаются нетронутыми три четверти такого роскошного торта?

— Размышляешь, тактично ли будет спросить, сколько мне стукнуло? — по-своему истолковал мое молчание Игнат. — Тактично… Двадцать восемь.

— Поздравляю… — промямлил я, надеясь, что моя легкая растерянность не бросается в глаза. На вид писателю… даже не так давно выбритому, трудно было дать меньше тридцати двух.

— Чай, кофе? — осведомился хозяин. «Маришка непременно добавила бы: „потанцуем?“.