Читать «Сын своего отца» онлайн - страница 6

Даже в большом бизнесе редко кому повышают оклад больше чем вдвое сразу, и уж, во всяком случае, такое повышение не влечет за собой превращения нищего в богача, как это вдруг произошло со мной. Признаться, я немного потерял голову и, поехав на праздники домой, заказал теткиному мужу, Нету Хэнлопу, сшить мне костюм - первый в моей жизни, если не считать костюмчик, сшитый мне в детстве, - а также приобрел две зеленые рубашки. Они были данью Фиббсу - как настоящий поэт, он носил зеленые рубашки и черный галстук бабочкой. Решение проблемы, как достать широкополую шляпу, подобную той, какую носил Фиббс, пришлось отложить до лучших времен, когда я окажусь в стране, почитающей своих поэтов и изготовляющей шляпы, которые отвечают их вкусам. Зато я открыл себе счет в оксфордском книжном магазине, где заказал карманное издание Данте и такое же Лэндора. О Данте я давно мечтал, а Лэндора хотел приобрести из-за Фиббса.

Само собой разумеется, что я согласился подписать "манифест" Фиббса против Йитса, к которому он питал резкую антипатию, вызванную двумя причинами: вопервых, Йитсы принадлежали к "торгашам", а, во-вторых, сам Йитс (который, как я позже узнал, пытаясь, полуслепой, соблюдать правила вежливости, обидел полДублина, неизменно путая имена) назвал его Колтером.

Джордж Рассел, редактор газеты "Айриш Стейтсмен", в какой-то из статей мимоходом разнес наш "манифест", и мы с Фиббсом отправились к нему за объяснениями!

Редакция помещалась на Мэрион-сквер в мансарде дома конца восемнадцатого века. Рассел работал в комнате, оклеенной коричневатой оберточной бумагой и украшенной темно-коричневыми и золотистыми богами и богинями. Он сидел за большим столом боком к камину - крупный, дородный пресвитерианец, каких немало на севере Ирландии, с пышной копной волос, густой бородой и трубкой в желтоватых зубах. Сидел он всегда глубоко, откинувшись на спинку стула, скрестив ноги в собравшихся на лодыжках носках, и доброжелательно улыбался глазами сквозь очки. Иногда, когда разговор особенно его интересовал, он подавался вперед, опираясь пухлыми ладонями о колени, и, склонив голову, смотрел на посетителя поверх стекол, что придавало ему проказливо-лукавый вид. Характер у него был беспокойный, даже суетливый - он поминутно вскакивал, чтобы найти (среди кучи бумаг, оттисков, рукописей) то стихотворение, предназначенное в печать, то книгу, которую он как раз рецензировал. В той же комнате находилась его секретарша, Сузан Митчел, глухая женщина с миловидным увядшим лицом; говорили, что в молодости она долго и безнадежно любила Рассела.