Читать «Сын своего отца» онлайн

О'Коннор Фрэнк

Сын своего отца

Фрэнк О'Коннор

Сын своего отца

Из автобиографических книг

Перевод М. Шерешевской

Мне было двадцать, когда меня выпустили из лагеря военнопленных. Ни работы, ни денег. Гражданская война только-только закончилась, а так как я участвовал в ней на стороне побежденных, то без труда обнаружил, что ни на какие должности, открывшиеся при новом правительстве, мне претендовать не приходится. К счастью, всем учителям предписывалось овладеть ирландский языком, и в течение нескольких месяцев я давал уроки учителям протестантской школы св. Луки в Корке. Мне платили всего несколько шиллингов в неделю, но занятия шли у меня хорошо, и я получал от них удовольствие.

В конце 1923 года мой старый наставник Дэниел Коркери сообщил мне, что Лениокс Робинсон, драматург, занимавший тогда должность секретаря в Ирландском отделении общества Карнеги, имевшего филиалы во всем Соединенном королевстве, организует сельские библиотеки и ему требуются юноши и девушки, желающие получить профессию библиотекаря. Не успел Коркери договориить, как я решил, что эта работа как раз для меня и что я именно тот человек, который требуется Робинсону. Не то чтобы я так уж рвался стать библиотекарем или хотя бы знал, что это за профессия - просто я никогда в жизни не имел достаточно книг, чтобы утолить свою жажду чтения, а тут для этого предоставлялась возможность.

Встреча с Робинсоном произошла на Глэнмирском вокзале, в ресторане, где он, ожидая поезд на Дублин, пил рюмку за рюмкой двойное бренди. Робинсон всегда выглядел карикатурой на самого себя - длинный, хмурый, с какими-то развинченными движениями, словно ему переломали на дыбе кости; и голос тоже был у него высокий - не развинченный, а взвинченный, - и то, что он говорил, звучало так, будто он читал вслух письмо старой девы времен регентства, останавливаясь на каждом третьем слове и выделяя его.

Единственная работа, которую он мог мне предложить, не представляла собой ничего завидного. Год или два я должен был учиться библиотечному делу где-то на севере Ирландии, получая за это тридцать шиллингов в педелю; правда, после окончания курса полагалось звание и должность библиотекаря с жалованьем в двести пятьдесят фунтов в год. Последняя цифра звучала фантастически; я и вообразить себе не мог, что делать с пятью фунтами в неделю! Зато даже тогда я знал, что на тридцать шиллингов мне не прожить. Дома, в семье, еще куда ни шло, но в чужом городе, снимая комнату, в эту сумму невозможно уложиться.

Я не раз встречал людей, умевших торговаться, но ни один из них Робинсону и в подметки не годился. Робинсон брал вас своим беспомощным, убитым видом, а так как господь бог не пожелал открыть мне, что несколько лет спустя мы поменяемся с Робинсоном ролями и он будет просить работу у меня, а мне, увы, не достанет ума сидеть перед ним с беспомощным, убитым видом, то тогда мне ничего не оставалось, как в полном отчаянии пойти домой - советоваться с мамой.

Она, бедняжка, тоже не была семи пядей во лбу, однако понимала, что работа библиотекаря - единственная, с которой я справлюсь, и, потупившись, предложила добавлять к моему жалованию полкроны, а если удастся, то и пять шиллингов в неделю, пока не подвернется чтолибо получще. Я и слышать об этом не хотел, зная, как тяжело достанутся ей эти шиллинги.