Читать «Повелитель воздуха» онлайн - страница 87

— Мистер Бастэйбл, это Владимир Ильич Ульянов. Он был революционером уже тогда, когда мы с вами еще не родились!

Я не стал поправлять его в этом вопросе, вместо этого просто протянул руку старому русскому. Дутчке засмеялся:

— Мистер Бастэйбл — убежденный капиталист, дядюшка. Он ужасно порицает всех нас. Называет анархистами и убийцами!

Ульянов беззлобно хихикнул:

— Потешно всегда слышать, как убийца на'одных масс обвиняет того, кого ассмат'ивает как объект уничтожения. Я никогда не забуду тысячи обвинений, кото'ые навешивали на меня в оссии в двадцатые годы, п'ежде чем мне п'ишлось удалиться в ссылку. В то в'е-мя п'езидентом был Ке'енский. Он все еще у дел?

— В прошлом году умер, дядюшка. Сейчас они выбрали нового. Князь Суханов теперь председатель Государственной Думы.

— Без сомнения, такой же подхалим омановых, как и его п'едшественник. Дума! Ка'икату'а на демок'атию! Ду'аком я был, когда позволил им выб'ать себя туда. Это — не тот путь. Это — не способ ликвиди'овать песп'аведдивость. Ца'ь все еще п'авит оссией — пусть даже уками своего так называемого «па'ламента».

— Это так, Владимир Ильич, — пробормотал Дутчке. Постепенно у меня стало складываться впечатление, что граф попросту позволяет старику говорить все, что тому вздумается. Без сомнения, он восхищался старым революционером, однако переносил его речи только потому, что некогда тот совершил нечто великое, а теперь стал довольно сентиментальным.

— О, если бы только у меня была возможность, — продолжал Ульянов, — я бы показал ужо Ке'енскому, что такое демок'атия. Я ог'аничил бы власть ца'я. Может быть, вообще выб'осил бы его вон. Да, да, это было бы возможно в том случае, если бы поднялся весь на'од и выступил п'отив него. Должно быть такое мгновение в исто'ии, когда подобное становится возможным — и оно-таки было, но я его п'охлопал. Может быть, я спал, может быть, в то самое мгновение я был все еще в эмиг-'ации в Ге'мании, может быть, — тут он мечтательно рассмеялся, — в то самое мгновение я лежал в постели с женщиной! Ха! Но в один п'ек'асный день оссия будет свободной, как думаешь, удольф? Из этих омановых мы сделаем честных абочих, а Ке'енского и его «па'ламент» сошлем в Сиби'ь, как они сделали со мной. Как думаешь? cko'o г'янет еволюция!

— Несомненно, дядюшка.

— Пусть только они заставят людей поголодать еще немного. Пусть они заставят их аботать еще чуть упо'-нее. Пусть только вынудят массы еще ближе познакомиться с болезнями, ст'ахом, сме'тыо. И тогда они поднимутся. Человеческая волна захлестнет князей и купцов, и богатей захлебнутся собственной к'овью!

— Верно говоришь, дядюшка.

— О, если бы только у меня был шанс! Если бы я смог подчинить себе Думу! Но этот политическая п'оститутка Ке'енский аскусил меня, диск'едити'овал и изгнал из моей оссии, с моей одины!

— Однажды ты, несомненно, вернешься. Ульянов лукаво подмигнул Дутчке:

— Па'у аз я уже побывал там. Навестил моего богатенького политического д'уга Б'онштейна и пове'г его в ст'ах и ужас, что его тоже сочтут за еволюцио-не'а, если ох'анка найдет меня в его доме. Когда-то п'ежде он был, несомненно, еволюционе'ом, но п'едпочел п'оизвести евизию своих взглядов и сох'анить место в Думе. Ев'еи! Все они одинаковы.