Читать «История Ричарда III» онлайн - страница 2

К концу его дней королевство пребывало в покое и процветании: ни враг не страшил, ни война не велась и не предвиделась, разве что никем не ожиданная; а народ к государю питал не вынужденный страх, а добровольное и любовное послушание. Общины между собой жили в добром мире, а лордов, чьи раздоры были ему ведомы, он сам помирил на своем смертном одре. Он отказался от всех денежных поборов (а поборы - единственная вещь, которая удаляет сердца англичан от их короля), ибо обложил в свое время данью Францию {8}; и он ни на что не посягал, что бы вновь могло его к этому принудить; а за год до своей кончины он завоевал Бервик {9}. Во все время своего правления был он так милостив, учтив и внимателен к людям, что ни одно из его достоинств не было людям милей; и даже под конец его дней (когда многие государи, закоснев в долговременном всевластии, оставляют прежнее свое любезное поведение и впадают в гордыню) эти качества продолжали в нем удивительным образом расти и усиливаться. Так, в последнее лето, которое ему довелось видеть, его величество, находясь на охоте в Виндзоре, послал за мэром и олдерменами Лондона - не для какого-либо поручения, но лишь для того, чтобы поохотиться и повеселиться с ними, а принял он их здесь не с величавостью, но с таким дружелюбием и радушием, и оленину с той охоты послал в город с такою щедростью, что никакой другой поступок за многие прежние дни не принес ему так много сердечного расположения среди простого люда, который часто дороже ценит и выше ставит малую учтивость, чем большую выгоду.

Так почил (как мною сказано) этот благородный государь в то самое время, когда жизнь его была всего желаннее. И народная к нему любовь и бесконечная преданность явились бы дивной твердыней и надежной броней для его благородных сыновей (в которых столько было королевских доблестей, столько даров природы, столько добрых склонностей, сколько мог вместить их юный возраст), если бы распри и раздоры друзей не оставили их одинокими и безоружными, а проклятая жажда власти не принесла бы им гибель от руки того, кто сам был должен стать их главным защитником {В 1565 добавлено: "должен был бы собственным телом заслонить их от врагов".}, будь в нем хоть немного родственного чувства или доброты. Ибо не кто иной, как Ричард, герцог Глостер, по крови их дядя, по должности их протектор, обязанный их отцу, связанный с ними самими присягой и вассальной зависимостью, порвал все узы, связующие человека с человеком, попрал законы мирские и божеские и решился вопреки естеству лишить их не только сана, но даже жизни. И вот поскольку действия названного герцога и составят истинный предмет этой книги, то нелишним будет, прежде чем- мы пойдем дальше, пояснить вам, каков был этот человек, в сердце своем сумевший зародить столь ужасное злодеяние.