Читать «Костюм Арлекина» онлайн - страница 65

Иван Дмитриевич слушал холодея. Может быть, Хотек нарочно предъявляет заведомо невыполнимые требования, чтобы иметь повод для разрыва дипломатических отношений?

Задавая Боеву тот, последний вопрос, Иван Дмитриевич не надеялся обмануть Шувалова и сам не обманывался, знал, что его ждет. Да, Сенной рынок. И был готов. Если так, будет гонять пьяниц, разнимать драчунов, следить, чтобы холодными ночами не жгли костры в неположенных местах и не курили бы где попало трубок, — словом, займется простым и честным делом, без которого не обойтись великому городу. Здесь будет его схима, его пустыня. Его маленькая нива в самом центре Санкт-Петербурга — огород отшельника. Ни страха, ни орденов. Чистая совесть, семейные радости. Он хотел всего лишь спасти этого болгарина, а вышло черт-те что.

В угрюмом строю преображенцев, под градом яблочных огрызков идущих по улицам Вены за гробом князя, Иван Дмитриевич представил знакомого поручика. Вот вылетело из толпы тухлое яйцо, разбилось об орден на его груди. Бледнея, он выхватывает саблю, командует своим молодцам: «Зa мной, ребята!» И что дальше?

Может быть, тот волк, месяц назад бежавший по ночной столице, это знамение? Потому он так спокойно и трусил по Невскому проспекту, что на самом-то деле никакого проспекта в этом месте уже не было. Город лежал в руинах, разрушенный вражеской артиллерией, пустынный, как в ночь холеры. Так же выглядели Вена, Москва и Прага. Волк ничего не боялся, ибо некому было его шугануть. Он охотился на кошек и одичавших мопсов. Его промысловая делянка простиралась от здания Городской Думы, где разорван был в клочья рыжий пудель Чука, и до Николаевского вокзала. Границы обозначены струйками мочи. Волки поделили между собой весь Петербург, и кое-где новое административное деление совпадало с прежними рубежами полицейских частей.

Само собой, не так-то просто начинаются войны между великими державами. Видения были невсамделишными, почти смешными, но от них осталось тоскливое ощущение двойственности бытия: его, Ивана Дмитриевича, можно вышвырнуть за дверь, как кутенка, и в то же время от него, оказывается, зависят судьбы Европы.

Слушая, как Шувалов сбивчиво объясняет Хотеку, что это невозможно, немыслимо, Иван Дмитриевич опять размотал нить своих рассуждений. Ясное дело, князя убил кто-то из близких ему людей, а связали его, чтобы выпытать, где ключ от сундука. Тот, с кольцом-змейкой. Тем не менее князь им этого не сказал, потому что видел перед собой своего человека и до самого конца не верил, что свой может убить.

— Пятое, — непреклонно отметая все возражения, диктовал свои условия Хотек (третье и четвертое Иван Дмитриевич прослушал). — Расследование этого дела я требую поручить австрийской тайной полиции…

От волнения прошиб насморк, но Иван Дмитриевич боялся громко сморкаться, чтобы не обнаружили и не выставили на улицу. Он тихонечко дул носом в платок, как кухаркин сын, приглашенный на елку к господским детям. В коридорном оконце виднелась луна, то и дело пропадающая за низкими рваными тучами. Погода испортилась, дул ветер. Иван Дмитриевич пожалел, что не послушал жену и не захватил с собой зонт. То-то она сейчас переживает!