Читать «Покрывало для Аваддона» онлайн - страница 28

— Изенька, ну что вам стоит… Две цифры…

— У меня живот болит. Я вареньем вашим отравился.

— А вот я сейчас как вызову «скорую»! Как увезут тебя в инфекционку!

— Лучше я в инфекционке полежу. Там хоть спокойно…

— Изенька, ну пожалуйста…

— Пусть контрольную мне напишет, — Изя угрожающе тычет пальцем в сторону Августы, — по информатике…

— Напишет…

— Да ни за что! Это же шантаж!

— Напишешь. Куда денешься.

— Чёрт с тобой, паршивец! Говори!

— Триста восемьдесят восемь… одиннадцать! — выкрикнул Изя, шмыгая носом.

— «И всё тело их, и спина их, и руки их, и крылья их, и колёса кругом были полны очей — все четыре колеса их»!

— Ну и ну! — говорит Августа. — А что это?

— Иезекииль. Бог его знает, что он там в виду имел…

— Нет, Гершензон на что намекает?

— Не знаю… четыре колеса… Что-нибудь передвижное… может, такси? таксопарк?

— А мне кажется, — говорит Августа, — тут всё дело в глазах… Клиника Филатова?

— Так я пойду? — спрашивает Изя, тихонько пятясь к двери, — а то мама волнуется.

— Э, нет, — спохватывается Ленка, — так дело не пойдёт… Завтра с утра встречаемся… будем колёса с глазами искать — он же ясно сказал! Где мы встречаемся, Августа?

— Может, э… Мне что-то больше не хочется на остановке…

— У памятника Пушкину? На бульваре?

— Ну, это подойдёт. Там проезд закрыт.

— Ты слышал, Изя? У Пушкина, в десять утра.

— Ну, нет, — мальчик Изя всем телом налегает на дверь, — это уж без меня. Мне на сольфеджио надо. И вообще…

— Изенька, ну ты же сам видишь… без тебя он не хочет. Мы ему уже вот так… ну хоть разик ещё… это же уже безопасно…

— Безопасно! Как же!

— Ты же сам напросился…

— Так это с утра было.

— В лицей, — замогильным голосом говорит Августа, — можешь больше не приходить.

— Да что вы, тётя…

— Какая я тебе тётя, выродок! Я вот прямо сейчас маме твоей позвоню…

— Ладно-ладно, — шмыгает носом Изя. — Не надо маме… Приду я к Пушкину, приду.

Только сейчас выпустите.

— Выпусти его, Августа, — говорит Ленка.

Августа молча вынимает ключ из кармана и идёт отпирать двери. Ленка воровато открывает книгу, тычет наугад пальцем в строчку и осторожно заглядывает:

«Женщина безрассудная, шумливая, глупая и ничего не знающая».

— Да ладно тебе, — бормочет она, — что ты прицепился, в самом деле… мы же для тебя стараемся…

***

— Без Изьки мы не сможем, — говорит Августа. — Он же ясно намекал…

— Дался ему этот паршивец… Долго его ещё ждать, кстати?

— Если он не придёт… ох, я ему…

— Неужто, правда, из лицея выгонишь?

— Зачем — выгоню? Сам уйдёт…

На бульваре приятный, не раздражающий слух, гомон — совокупность плеска голубиных крыльев, возбуждённых голосов туристов и лязг дальних портовых кранов.

И над всем этим шумит листва и солнечные пятна пляшут по залитому зеленоватым сумраком асфальту, как тени по морскому дну. Иногда трудно понять — где солнечные пятна, а где жёлтые опавшие листья.

— Типичный женоненавистник Гершензон этот, — неожиданно говорит Августа. — Все эти его намёки…

— Да просто мы его достали… Лично мы его раздражаем…

— Не скажи… Ага, вот и малый. Со скрипочкой.

Изя приближается к ним, с явной неохотой передвигая ноги.