Читать «Кардиффская команда» онлайн - страница 43

- И без рубашек. Напоследок лета.

- Чудесный денек, да, все еще август. Сложи всё квадратиками, положи на ботинки, а то муравьи, которые нас сейчас съедят, колонизируют нашу одежду. Надо было одеяло захватить.

- Не по-виргильски - одеяло. Они ведь только завтра приедут, правильно? А Дэйзи в Амстердаме. Можем по-виргильски расположиться вот тут, у края тени, и смотреть в ветки. Расскажи, что Вордсворт хотел сказать, и про свое стихотворение расскажи?

- Вордсворт хотел сказать, что всё, что мы видим, - всегда воспоминание. А мое стихотворение называется "Полевая тропа". Это, наверное, медитация подлиннее.

Сплетений "Le Pre"(99) Понже(100) там нет, я не настолько хорош. Это вроде фотографии Бернара Фокона(101). Уолт с Сэмом как-то принесли мне тетрадку, в которую, как они выразились, они записывали вещи потрясной важности. Оказалось, что это их заметки о разных местах, Англии и Дании, и кое-какие проницательные наблюдения о том, как узнавать новое место. Переживания: забиться под одеяло и слушать дождь, рынок филателистов на Ронд-Пойнт, множество вещей, которые, по их утверждению, я говорил, но едва ли могу признать. Походы с Пенни, с Дэйзи, со мной. Вот про этот луг я помню пассаж о мошкаре, зудящей и кружащейся, поскольку нет ветра - и унесет ли ее ветер на много километров? Большое Колесо - американская жена Эйфелевой башни. Поэтому я начал вести собственную тетрадку и сделал стихотворение из того, что в нее записывал.

- Я куплю себе тетрадку. Запишу туда сегодняшний день. А мы все снимать с себя будем?

- У Виргилия нет трусиков Hom микро - даже таких двусмысленно угловатых, как у тебя.

- Такова природа, как говорит Уолт.

- Смущенная ухмылка в румянце - возможно, лучшее деяние природы. Так же, как и медведи, что обедают в Jardin d'Acclimatation(102), Пенни, которая намыливает Би в ванне, и Уолт, который скашивает к переносице глаза и высовывает язык, оттягивая себе крайнюю плоть перед первым толчком. Гений Уолта - в том, что он будет об этом думать часами, впадая в иные заботы мира и выпадая из них, мира Уолта, который лишь иногда совпадает с тем, который называется реальным.

- Со мной уже тоже так. Как у Уолта, как у того четкого пацана с голладского плаката в комнате у Уолта и Сэма, на котором не надето ничего, кроме улыбки, и он говорит, что он - хозяин изнанки своих трусиков.

- Baas in eigen broekje. Дэйзи его в Амстердаме нашла.

- Увидеть вас вместе с Пенни, научиться разным штукам, разговаривать, приходить и уходить, когда захочется. Я все лето коллекционировал амбиции.

- Когда мне было столько же, сколько тебе, я понял одну вещь: обнаруживать то, что в книжках, и то, что в реальном мире, и клево чувствовать себя в трусиках - неразрывные вещи. А я думал, что дело только во мне, в том, какой я. Разум и тело живы вместе. И вот мы здесь - с муравьями, мошкарой и паучками.

- Кузнечиками и бабочками.

- Солнце восхитительно вкусное. Тепло и в нем - доброта.

- Мне нравится. Это - сейчас, это книги и картины. Прочти еще то греческое стихотворение о том, как они себя осознавали.