Читать «Кардиффская команда» онлайн - страница 42

Марк остановился. Они прошли через весь луг вдоль, затем поперек и теперь стояли прямо посередине.

- Поле подсолнухов на том берегу ручья всё сжали - оно было таким зеленым и золотым, сказал Сайрил. Помнишь, как чудесно мы бродили по воде два месяца назад, а?

Марк сел, глядя снизу вверх на Сайрила.

- Ты не чувствуешь, что тебя играть не принимают?

- Нет, что ты.

- Великая вещь, сказал Марк, впитывать все в себя. Пенни утверждает, что добрые ангелы могут провести ее сквозь исследование по Браку(97). За это я ее и люблю, люблю вот это в ней. Обнаружили, что существуют звезды старше вселенной. Столько всего узнать еще, столько всего впитать. Я читал английского писателя прошлого века по имени Лэндор(98) и нашел у него отрывок о юном греке пятого века, Гегемоне, пятнадцати лет, чьи кудри пальцем разглаживает знаменитая салонистка Аспазия - чтобы посмотреть, как они снова скручиваются. Он укусил ее за палец за вольность, которую она себе позволила, и она сказала, что теперь он должен его поцеловать, чтобы зажило, и, может быть, даже поцеловать ей и другие места, вот тут и вот тут, чтобы яд дальше не распространялся. Он играл Эроса, видишь ли.

Сайрил сел напротив Марка, пятки к пяткам.

- Греки, сказал он. Их дружба в гимнасиях, что могла свергать тиранов. Меня все равно это немножко еще пугает.

Мошкара.

- Она меня напугала, вернее сказать - удивила, когда я понял, насколько мне нравится, как Сэм и Уолт поддергивают штаны, насколько меня зачаровывает, когда Уолт вынюхивает по-собачьи. Как они лижутся и щупают друг друга.

- Да. Ох, Господи, да.

- Мы - переходные существа, вроде головастиков и лягушек. У Уолта любопытство дикаря и изощренность Пенни, такие, что он одновременно и безумен, и здрав. Ты его знаешь лучше, чем я.

- Нисколько. Он полагается на то, что ничего не нужно объяснять. Говорит, что когда ему захотелось увидеть твой вставший член, ты сделал ему одолжение, не поднимая много шума.

- Еще он хотел знать, почему все на моем столе разложено так, как разложено, о чем некоторые книги у меня на полках, хотел посмотреть мои носки, рубашки, брюки и трусики, плащ и пиджаки. Расспросил обо всех литографиях на стенах. Вопросы задавал бестактные, будто врач, и бессмысленные, будто психиатр. И все это докладывалось Сэму, который вдавался в подробности еще тщательнее.

- А почему эта одна старая груша осталась посреди луга?

- Чтобы сидеть под ней в полдень, наверное, или чтобы коровы в ее тени стояли.

Может быть, она отмечала границу.

- А если им просто невмоготу было ее спилить? Ее груши нравились.

- И цветы весной. И вообще ее присутствие круглый год.

Но Дерево, одно из многих, есть, И Поле, и от них мне взгляда не отвесть.

Они о том, что было, подают мне весть.

- Это Шекспир? Уже так тепло, что почти Вергилий, что скажешь?

- Вордсворт. У тебя значок СВОБОДУ НОВОЙ КАЛЕДОНИИ.

- Уолт подарил. Это ведь в Тихом океане, правда, старая французская колония, народ Гогена, эксплуатируемый картелями?

- Здесь босиком не побегаешь, но если ты думаешь, что нам следует разуться, пусть будет босиком.