Читать «Волгари в боях за Сталинград» онлайн - страница 58

Н. П. Заславский

БОЕВЫЕ БУДНИ ЗАВОДСКОГО КОЛЛЕКТИВА

Первое испытание

Знойный июль 1942 года. Над Волгой все чаще появляются вражеские самолеты, но на Сталинградском судоремонтном заводе не прекращается ремонт пароходов и барж. Дня не проходит, чтобы наша «скорая помощь» не лечила поврежденные суда.

— Воздух!

По этому сигналу люди нехотя останавливали станки, на полпути бросали начатое дело и, проклиная все на свете, лезли в эти «чертовы щели».

Вот и сейчас: не успели пустить станки, а тут опять «воздух!»

Василий Кузьмич Грачев, бригадир котельщиков, согнувшись, пытается просунуть в щель свою кряжистую фигуру и чертыхается.

— Ты, Кузьмич, родителей не тронь, а лезь порезвей, — подшучивая, торопит его Семенов.

От страшного грохота заходил настил укрытия. Кто-то пробежал мимо блиндажа, крикнул:

— Разбили третий паром!

Все кинулись к берегу. В затоне уже стояла мертвая тишина. Будто ничто и не нарушило здесь покоя — паром стоял, мирно приткнувшись к дровяному плоту. Оттуда донесся глухой стон. С бревна на бревно пробрались через плот на паром.

Огромный пролом в деревянной палубе. Его рваные края оскалились острыми зубцами. На носу парома первым я увидел модельщика Глазунова. Смуглое лицо его стало бледно-зеленым. Изо рта пузырилась розовая пена.

Вспомнил: модельщика послали помочь плотникам.

Неподалеку стонал плотник Паничкин.

Глазунова и Паничкина перенесли в блиндаж.

— Пробито легкое, — шепнул мне фельдшер Васин, — надежд никаких. А Паничкина — немедленно в госпиталь!

Глазунов умер в ту же ночь. Паничкин прожил еще четыре дня. От этой же бомбежки погибли еще двое рабочих.

Глазунова хоронили, скорбно склонив обнаженные головы. Речей не было. На обратном пути, словно по уговору, все шли плотными рядами. Шли по своим улицам, мимо своих домов прямо на завод. И все, не сговариваясь, собрались в небольшом зале парткома. Молчаливые, суровые люди заполнили зал до отказа. Сидеть уже было негде — стояли в проходах.

— Ильич, надо людям что-нибудь сказать, — шепнул парторгу слесарь Жирнов.

Чекушкин снял военную повидавшую виды фуражку, повертел ее в руках и взглянул в мою сторону. Но слова застряли у меня в горле. Страшна гибель первого товарища, если ты еще не обстрелян и суровая правда войны тебе еще в новинку.

Чекушкин понял меня. Он пришел к нам на завод после трудного года: воевал на самых горячих участках фронта, был изранен вражескими осколками и кое-как заштопан фронтовыми хирургами. Ему бы еще долечиваться надо — незажившие шрамы на лице причиняли острую боль.

— Товарищи, — заговорил он глухо, — жаль Глазунова — молодого коммуниста, отца пятерых детишек. Кровь народная уже больше года льется, но на нашей заводской земле — это первая кровь. Это всегда тяжело бывает. Но я знаю, каждый из нас готов отдать жизнь за Родину. Коммунисты были и будут впереди.

Первым заговорил плотник Ушанов.

— Беспартийные будут вплотную с коммунистами, — заверил он в конце своей короткой речи.