Читать «Большая судьба» онлайн - страница 27

— Консультация требуется, другарю Крыстев. Как ты посоветуешь обрезать вот этот куст?

Виноградари, как по команде, выпрямились и потянулись к «месту происшествия». Каждый понимал, что сейчас будет не консультация, а экзамен.

Крыстев тоже великолепно сознавал это, но не подал и виду. Он достал из кармана свой нож-пилу и, действуя им, как хороший жонглер, за несколько секунд обрезал куст. Потом, поймав на стальное лезвие солнечного зайчика, будто невзначай сказал:

— От отца в наследство ножичек достался!..

На лицах кооператоров засветились довольные улыбки: «Агроном — крестьянский сын, человек от земли, не только, знать, в теории силен!»

На правом крыле рассредоточенной цепочки виноградарей рысцой семенил от куста к кусту седой, чисто выбритый и подобранный человек. Агроном подошел к нему, присмотрелся, как тот режет лозу, и окликнул:

— Дядо, неправильно делаешь!

Виноградарь поднял голову и не то чтобы удивленно, а совершенно оторопев, посмотрел на Крыстева. Через мгновение, словно опомнившись, спокойно проговорил:

— Сыне, мне скоро стукнет семьдесят. Я ведь в Сунгурларской долине родился!

— Ты, дядо, не обижайся!.. На этом кусте надо оставить пять лозин, а прочие подрезать. С таким расчетом, чтобы на каждую лозину приходилось по два глазка. А ты оставил десять лозин!

— Так ежели мы, сыне, оставим десять лозин, то осенью снимем с этого куста четыре килограмма гроздей, а ежели пять, то от силы два с половиной!

— Правильно, дядо. При десяти лозинах нынешней осенью мы действительно получим с этого куста четыре килограмма, но через десять лет на нем горсть сухих листьев снимем, а гроздей не будет. Прежде крестьяне именно таким образом и подрезали: каждый норовил взять от земли и от лозы все, что они могут дать сейчас, и вперед не заглядывал. Оттого виноградники быстро истощались, сборы гроздей катастрофически падали. Другое дело в кооперативе. Мы должны смотреть вперед, не эксплуатировать виноградники хищнически, на будущее обеспечивать высокие, все возрастающие сборы. Ты, дядо, давно ли в кооперативе?

— Месяц, — примирительно сказал старик. — Будем знакомы, сыне. Я Колю Димитров. Вместе со своими сынами вступил — Димитром и Раю. Сыны говорят: «На покой тебе, татко, пора, прокормим, мол». А мне дома не сидится. Всю жизнь в борозде. Да и силенка есть еще, могу быть полезным обществу!

— Значит, решился на старости лет перейти на рельсы новой жизни?

— А чего ж, сыне, не перейти на эти рельсы, ежели они прочней да прямей?

— Убедился, дядо Колю?

— Собственными глазами и внутренностями убедился. Мой одногодок бай Петко в кооперативе с самого основания. Я ем черный хлеб, а он белый, я в царвулях хожу, а он сапоги справил, костюм из тонкой шерсти, радиоприемник в магазине купил — все на собственные заработки в кооперативе!

— Всколыхнулось село, — медленно проговорил агроном, задумчиво глядя в бесконечную синюю даль родных полей и гор. Потом, повернувшись к председателю, весело добавил: