Читать «Коробейники» онлайн - страница 6

Она ничего не спросила про институт, это ей было неинтересно. Главное, что сын наконец будет рядом. Принесла и поставила три рюмки и начатую бутылку водки из холодильника. Радевич смерил молниеносным взглядом, там было граммов сто пятьдесят. Видимо, это облегчило ему задачу, над которой он бился последние часы. Шмыгнул в прихожую к своей авоське, зашуршал газетой, вытаскивая бутылки. Юшков удержал его руку: «Не надо». — «А как же…» — «Обойдешься».

Мать внесла супницу (последний сохранившийся предмет сервиза, подаренного ей на свадьбу), выключила телевизор, позвала за стол: «Наливай, Юрочка. Мне каплю».

Радевич взял рюмку, удивился: «Она холодная! Горло простудить можно. — Грел в ладони. — Ну за хозяюшку…» «За вас обоих, — благодушествовала мать. — Юрочка ведь вполне мог остаться в городе. В том же институте. Сколько вон ребят из деревень в городе остались, а ему всегда нужно где потруднее».

Для кого она это говорила? Для Радевича? Чтобы он посочувствовал ее Юрочке, прожившему пять лет там, где Радевич и все его близкие живут всю жизнь? Забытое раздражение на материнскую болтовню поднималось, как поднимается температура.

В окно были видны окна бесконечного — вверх, вправо и влево — двенадцатиэтажного дома. Они уже зажигались в сером сыром воздухе. После ужина Радевич засобирался. Мать уговаривала его остаться: «Зачем в гостиницу, когда у нас диван пустует!» «Ну так ведь там уже деньги плачены…» Юшков пошел провожать.

Дождь кончился. Соседний дом двенадцатью своими этажами придавил их узкую двухэтажную улицу, выводящую на широкий проспект. «Мать у тебя культурная женщина, ничего не скажешь». — «Завтра помогу тебе с сальниками. Да и потом будешь приезжать — всегда звони… Начальником автоколонны теперь, наверно, Сергея сделают». — «Раньше думали Тимошенко».

Тимошенко уволился полгода назад. Неприятно задетый Юшков возразил: «Как? Когда это — раньше? Я сам месяц назад не знал, что уволюсь». — «Ну…» — «Я не знал, а вы знали?» — «Так ведь уволился же вот». Возразить было нечего.

Утром Юшков разыскал Радевича на заводе. Тот, оказывается, обманул: никакого номера в гостинице не достал, спал в кабине своего тягача, укрывшись тряпьем. «Ты зачем это из меня скота делаешь?» — оскорбился Юшков. Радевич молча улыбался. Они получили сальники, простились, и Радевич уехал. Его машина с автобазовским номером развернулась среди контейнеров, разминулась с сорокатонным «БелАЗом» и свернула на заводскую аллею. Юшков помнил наизусть все автобазовские номера, и теперь их следовало забыть.

Было неожиданное и непривычное чувство свободы. Впервые в жизни он не знал, что ему делать, и оттого казалось, что может случиться все, даже самое невероятное. Шла мимо блондинка из Клецка, лукаво и нежно улыбнулась: «Получили сальники?» «Получил», — сказал он. Она сказала: «Вот видите, а вы волновались. Никогда не надо волноваться». Глаза ее смеялись, ноздри и полные губы дрожали от избытка жизни. Чувствовать себя жертвой и бередить обиду не хотелось. Сидя в кабинете Чеблакова, о вчерашней встрече с Шумским он рассказывал как о забавном анекдоте. «Ну деятели, — сказал Чеблаков. — И куда ты теперь?» Юшков ответил: «Все к лучшему, Саня». «Не пойму, чему ты радуешься», — подозрительно сказал Чеблаков. Позвонили Валере Филину, чтобы вместе пообедать. Чеблаков вспомнил: «Да, имей в виду: Валера бороду отпустил. А то скажут потом, что не предупредил человека…»