Читать «Ставление города у Красного Яра» онлайн - страница 2

Афонька с Федькой по тропе поднялись на крутой угор. Ветер был здесь сильнее. Он затрепал подолы, вздул рубахи пузырями, разметал волосы непокрытых голов.

Хоть и привычно, а всякий раз на кое время останавливался любой казак, поднявшись на угор. Остановились и Федька с Афонькой, потому — было поглядеть на что.

Прямо перед ними, на мыске, что речка малая Кача, вливаючись в Енисей, образовала, вздымались стены острога, еще до конца не доведенные. Они еще виднелись в притухающем свете дня, белея ошкуренными палями. Ладно сложенные, они тянулись по четырем сторонам. Пять башен — две проезжие да три поменьше, на столбах ставленные, возвышались над стенами.

Может, и невелик был острожек — сажен пятьдесят-шестьдесят по каждой стороне, да дорог казакам: потому, первое, — сами ставили его, а другое — дале их никого из русских людей не было в сих местах.

Федька с Афонькой постояли, полюбовались.

— А еще много ладить, — молвил Федька. — Обламы ставить, да ров копать, да вал сыпать.

— Много, — согласился Афонька.

И они пошли к становищу, где горели костры, двигались в сумраке тени. Доносился гомон людской. Пахло варевом.

— А сколь уже сделано… — вновь начал Федька.

— Тож много. Так ить нас-то, почитай, три ста тут. Чо уж…

— А сколь бы ни было. Все едино — быстро мы острог ставим.

— Как не быстро, коли воевода понужает все…

Да, что верно, то верно. Невдаве пришли они сюда, на Красный Яр. Еще не стерлось в памяти, как гуляли по городу Тобольску…

Шагая в сгущавшейся теми, Федька с Афонькой вспоминали, как попали сюда, в Тюлькину землицу на речке Кача.

А дело было так.

Шатался однова Федька на торжище с утра самого промеж люду разного.

Народ на торжище всякий. И молодой, и старый. И мужики, и бабы; служилые — стрельцы да казаки; пашенные и посадские — русские и новокрещенные; гулящие люди; женки казацкие и стрелецкие.

Глазел Федька по сторонам: покупать-то ему не на что было — поиздержался да прожился весь. Глядел на товар красный в лавках и на рундуках, что люди торговые выставили, на мягкую рухлядь, что люди промышленные в тайге добыли, глядел на хлебные торги, на кузнецкие поделки, на оружейников.

И только хотел Федька вспять поворачивать, чтоб до слободы идти, где жилье имел, как услышал — тулумбас бьет. Протискался. Увидел — бирюч стоит дюжий, борода — что помело, из-под бровей лохматых глаз не видать — и оглашает по торжищу, в грамоту глядючи:

— …Указал государь-царь и великий князь Михайло Федорович всея Русии в Качинской землице на Красном Яру поставить острог… И для того острожного ставления велено прибрать вновь в Тобольску и в иных сибирских городах атаманов и казаков, и свое государево денежное и хлебное жалованье велел им оклады учинить…

— Ты гли-ка, жалованье денежное, — сам себе сказал Федька и стал слушать дальше, что выкликал бирюч.

А тот оглашал, чтоб вольные люди всякие шли в государеву службу, в казаки, в Качинскую землицу для того острожного ставления. А государева жалованья на платье и пищали велети из казны дать. А послать тех новоприбранных атаманов и казаков из Тобольска в ту Качинскую землицу указал государь с Ондреем Дубенским…