Читать «Снег на экваторе» онлайн - страница 92

Но многие остались. Властям хватило ума понять, что переоценка прошлого – вещь заразительная. Стоит только начать, и остановиться будет трудно. Вот и в Мозамбике под сомнение тут же поставили государственную символику. В свое время государственный флаг был срисован со штандарта партии Фрелимо. На полотнище в тесном соседстве размещены звезда, мотыга, книга и автомат Калашникова. Советское оружие и вызвало самые энергичные протесты оппозиции. Как гласит конституция 1990 года, автомат символизирует защиту родины, но после подписания мирных соглашений и превращения повстанческой группировки Ренамо в парламентскую партию, стали нарастать требования убрать с флага АК-47. Поначалу ход дискуссий не давал оснований предположить, что прославленный советский автомат переживет процесс пересмотра конституции, но Фрелимо выигрывала выборы за выборами, и все покушения на герб удалось отбить. Последняя битва, случившаяся в 2005 году, вновь завершилась в пользу Калашникова.

В мою бытность в Мапуту большую часть жителей столицы страсти вокруг символов не слишком занимали. Они жили бедно, вернее, в полной нищете и не обращали большого внимания на политические дебаты. Перья летели в жарких спорах политиков, журналистов, студентов, но не они определяли лицо крестьянской страны. Настоящий Мозамбик жил в провинции, куда мне удалось попасть лишь пару раз.

Выехать за пределы города даже на несколько километров было непросто. Шла партизанская война. Боевики Ренамо подрывали опоры электропередач на ближних подступах к столице, регулярно погружая город в темноту. Вдоль дорог на выезде из Мапуту стояли патрули. Солдаты честно предупреждали: за дальнейший путь ответственности они не несут. Да и не имелось у меня автомобиля. Мне, стажеру ТАСС, он был не положен. Ну и пусть, решил я. Зато появился потрепанный, но исправный велосипед, почти даром купленный на барахолке. Если честно, его было вполне достаточно. Все равно далеко не уедешь. Особенно нравились прогулки по выходным. Машины тревожили редко, город отдыхал, и можно было спокойно колесить куда глаза глядят. Больше всего запала поездка, которая началась с досадной поломки.

Старенький велик, поначалу бодро кативший и по асфальту, и по ухабам, как назло, подвел в самый неподходящий момент. До вершины пологого, но утомительно затяжного подъема оставалось всего ничего, когда в левой педали что-то хрустнуло, и она бессильно повисла. Проехав по инерции несколько метров, велосипед остановился. По обеим сторонам шоссе тянулись ряды типичных для пригородов Мапуту глинобитных домиков с плоскими крышами. Пахло кострами, на которых во дворах африканские хозяйки готовили завтрак. Перед изгородью, составленной из разнокалиберных кусков гофрированного железа, возились в густой красной пыли курчавые ребятишки.

Дорога пустовала, насколько хватало глаз. Надежды на автостоп не было никакой. Пришлось спешиться и отправиться в неблизкий обратный путь на своих двоих. Слегка утешало лишь то, что солнце не успело подняться в зенит, хотя над асфальтом уже зависло легкое облачко марева – предвестник грядущего зноя.