Читать «Снег на экваторе» онлайн - страница 59

Проблема психологическая. В советские времена весь чай был мелкий. При этом даже легендарный индийский «со слоном», за которым охотились и стояли в безумных очередях, по мировым меркам, занимал место в нижней части табели о рангах. После распада страны у нашего неизбалованного потребителя появился выбор. Он попробовал высококачественный чай, который, по стечению обстоятельств, оказался сплошь крупным листовым, так называемым ортодоксом, и решил, что по-настоящему вкусный напиток получается только из большого листа. В Кении же весь чай делается по методу «си-ти-си», предполагающему мелкую нарезку. Стереотипы живучи. Убедить россиянина, что «мелочь» тоже бывает высшей пробы и за такую надо платить не меньше, чем за лучший листовой, оказалось непросто.

Однако специалисты уверены, что все эти проблемы преодолимы. У ценителей кенийский чай быстро нашел признание без особой рекламы. Стоило только дать возможность продегустировать. Что касается широкого потребителя, то здесь дело обстоит сложнее, хотя со временем он тоже должен повернуться к качественному чаю. Традиции – великая вещь, но можно вспомнить, что после Октябрьской революции наша страна закупала весь чай в Китае. До независимости Индии большинство жителей СССР не подозревали, что он растет и там. Затем Индия стала чуть ли не синонимом чая, а Китай, родина напитка, отошел на второй план. Потом, в 1990-е годы российский потребитель познакомился с цейлонским чаем. Настанет пора и кенийского.

Зачастившие на рубеже веков российские гости (а помимо «Мая» в Найроби и Момбасе побывали эксперты «ОРИМИ Трэйд» и других крупных компаний) доказывают, что процесс пошел. Действительно, в последовавшие годы закупки кенийского «зеленого золота» стали расти. В 2001 году российские компании приобрели пять сотен тонн, и это казалось прорывом, а в 2004-м закупки почти достигли 9000 тонн. Стало ясно, что Кения наконец-то появилась на русской чайной карте, а Россия закрепилась в десятке основных покупателей, где долго лидировала Великобритания. В 2010 году российский импорт превысил 17 000 тонн. Эту новость я узнал, находясь далеко от Восточной Африки, но до чего же было приятно! Ведь в привлечении интереса к кенийскому чаю был и мой, пусть скромный вклад.

– Вам трудно вообразить, как я рад, что Россия все-таки открыла наш самый знаменитый продукт, – не скрывая восторга, говорил мне глава Чайного совета Кении Стивен Нканата, в кабинете которого я впервые оказался вскоре после поездки в «Мабруки» и Камбаа, а потом много раз заходил, чтобы прояснить возникавшие вопросы. – Мы прекрасно знаем, что каждый год Россия потребляет больше ста тысяч тонн чая. Невзирая на множество объективных обстоятельств, было до крайности дико и неестественно, что главный потребитель и главный экспортер чая так долго не желали друг друга знать.