Читать «Снег на экваторе» онлайн - страница 356

Но организаторы матча, узнав о приземлении соперников, вздохнули с облегчением. Пусть с опозданием, но игра, которую пресса заранее окрестила «самой важной в истории замбийского футбола», состоится. До последнего момента уверенности в этом не было. Перестал беспокоиться и я. Проблема с выездом из аэропорта отпадала. Надо было только пристроиться к колонне с футболистами, воспользовавшись броской наклейкой «Пресса» на лобовом стекле, и, под рев полицейских сирен, проезд с ветерком и без единой остановки до самого стадиона был гарантирован.

В Европе не знают такого накала эмоций, которыми сопровождается футбол в Африке. Тем более когда к чисто спортивным примешиваются иные чувства. Нескончаемые потоки громких эпитетов, словно из рога изобилия изливавшиеся накануне встречи со страниц газет и с экранов телевизоров, могли показаться чрезмерно напыщенными кому угодно, но только не замбийцам. Ведь на них слово «Габон» действовало сильнее любых заклинаний.

Все началось в апреле 1993 года, когда по пути в Сенегал у габонского побережья разбился самолет замбийских военно-воздушных сил с 18 игроками национальной сборной на борту. На родине этих парней обожали, ими восторгались, на них молились. В 1988 году шестеро из них выступали в той самой олимпийской команде, которая произвела сенсацию в Сеуле, разгромив итальянцев со счетом 4:0. Пятое место на Олимпийских играх стало высшим достижением замбийского футбола за всю его историю.

Страна оделась в траур, а придя в себя, бросилась искать виновных. Казалось бы, отвечать должны были те, кто отправил национальное сокровище в столь дальний путь на старом самолете «Буффало», отлетавшим два десятилетия и известным своей ненадежностью. Не тут-то было! Версии возникали самые разные. Кто-то считал случившееся террористической акцией. Высказывалось предположение, что это могло быть делом рук исламских экстремистов, которые решили отомстить Замбии за разрыв дипотношений с Ираком и Ираном. В замбийских средствах массовой информации все настойчивее стали звучать намеки и на то, что к катастрофе причастны власти Габона. Только собственных спортивных функционеров никто не торопился обвинять.

Замбийская сторона постоянно жаловалась на препятствия, которые Габон чинил при расследовании дела. Газета «Таймс оф Замбия» утверждала: «Своими действиями Габон подогревает спекуляции о том, что самолет был сбит. Видимо, он не очень желает установления истины, так как в этом случае необходимо будет ответить на вопрос о том, кто и почему это сделал». Министр обороны Бен Мвила даже пригрозил Габону «принятием соответствующих мер», если тот не изменит свою позицию.

Народ пришел к собственному выводу. Наши игроки не погибли, твердили мне знакомые, как только речь заходила о футболе. Во время остановки в Габоне футболистов схватила полиция, и они до сих пор сидят в тайной тюрьме, божились замбийцы, намекая на закрытые сведения из самых компетентных источников. Я не спорил. В истории каждой страны бывали случаи, когда люди массово отказывались верить в гибель своих сограждан. Взять хотя бы нашу легенду о воскресшем царевиче Дмитрии. А португальцы, например, десятилетиями не хотели считать погибшим короля Себаштьяу I. Они убеждали себя, что монарх не был убит арабами в зарубежном походе, и терпеливо ожидали его чудесного спасения и возвращения на родину. Замбийцы тоже хватались за соломинку и утешали себя самыми невероятными слухами. Комментировать подобные умозаключения скептически было небезопасно. В одной лусакской пивной человека, усомнившегося в бессмертии сборной и коварстве габонских полицейских, избили до потери сознания.