Читать «Снег на экваторе» онлайн - страница 151

Но приметы нового не отменяют старых порядков и обычаев. Город незримо поделен почти пополам на аристократическую северную и плебейскую южную части. Каждая состоит из союза кланов, куда, в свою очередь, входят люди, связанные общим социальным статусом, а часто и единым предком. Таких кланов, или мта, насчитывается ни много ни мало 36. После провозглашения независимости мта вроде бы больше нет, но каждому жителю доподлинно известно, к какому клану принадлежит он сам и его сосед.

В городе почти пять десятков мечетей. Не только потому, что Ламу считается одним из исламских центров, куда ежегодно на праздник Маулиди отправляются десятки тысяч паломников со всех концов Африки и Индийского океана. Не только потому, что народ религиозен и расписывает стены лозунгами вроде: «Читай Коран – будущую конституцию мира». Не только потому, что люди прилежно посещают намазы. Храм – разновидность клуба, где собираются представители одного, в крайнем случае двух-трех дружественных кланов. На острове, в нарушение мусульманских канонов, была даже особая мечеть для женщин, где за толстыми стенами, на прохладном полу, выстланном циновками, можно было отрешиться от бытовых проблем и неурядиц.

Ламу не всегда был маленьким и незаметным. Возникнув, возможно, еще в VII веке, он с начала XV столетия стал играть все более важную роль среди рассыпанных по побережью Восточной Африки городов суахили – цивилизации, смешавшей множество культур: арабскую, африканскую, индийскую, персидскую.

Пройдя сквозь период португальского владычества, который длился больше двух столетий, но на укладе жизни и образе мыслей не сказался, в XVIII веке Ламу превратился в один из ключевых портов, через который шла торговля слоновой костью, носорожьим рогом и рабами. В 1813 году, благодаря счастливому стечению обстоятельств, войска Ламу нанесли сокрушительное поражение основному сопернику Пате, и город на полвека стал главным торговым центром и распорядителем «живым товаром» во всем восточноафриканском регионе. Туда устремились французы, немцы, американцы, итальянцы.

Конец недолгой золотой эпохе положила Великобритания, запретившая работорговлю. Кстати, первым английским консулом там был капитан Джек Хаггард, брат автора «Копей царя Соломона».

С конца XIX века Ламу вступил в полосу упадка, продолжающуюся поныне. Борясь с рабством, Лондон хотел как лучше. Но в суахилийских городах это отвратительное явление не совсем соответствовало европейским представлениям о нем. На Ламу рабы владели наделами, на которых могли работать два дня в неделю, были капитанами дау, возглавляли армии, защищавшие остров, имели собственных слуг. Что касается рабынь, то нередко они выходили замуж за хозяев и превращались в полноправных членов семьи.

Вплоть до второй половины XX столетия рабы и их потомки продолжали верно служить бывшим господам, хотя к этому их никто не принуждал. Тот, кто сумел разбогатеть, помогал обедневшим хозяевам деньгами.

Без рабов запустели плантации на материке, Ламу лишился значительной части доходов. Под полный запрет попала охота на диких животных, хотя в отлив стада слонов, как встарь, кочуют с материка на Манду и обратно. На самом острове продолжают выращивать кокосы и манго, не имеющие равных в Кении, но для зажиточной жизни, к которой в «золотой век» привыкла местная аристократия, этого оказалось мало. Манго и кокосы по-прежнему бесподобны. В этом я убедился сразу же, потому что в гостинице каждому новому постояльцу вместе с ключами предлагается стакан свежевыжатого сока, а за обедом на десерт подается орех.