Читать «Дети войны» онлайн - страница 124

Дедушка

Иногда, нет, не иногда, а довольно часто к нам заходили люди с разными просьбами к дедушке. Пришла соседка из нашего подъезда. С её сыном, чуть постарше меня, мы катались зимой на лыжах на горке за домом. Принесла растерзанный двуногий стул. Две другие ножки существовали отдельно.

— До чего добаловались, что натворили, — корила она своих ребят. — Без того только три стула на такую семью.

Я было занялась своими делами — стала вырезать фигурки из сложенных в несколько раз кусочков старой газеты, как учила меня бабушка, но быстро отвлеклась, потому что соседка вдруг заплакала. Неужели дедушка не согласился чинить стул, — испугалась я. Но напрасно. Стул уже стоял в дедовом строительном углу. Видно, для слёз была другая причина. Как бы сказал брат: ещё нос не дорос тебе это знать.

Я запомнила эту историю, потому что разволновалась. Мне очень хотелось сказать этой тёте, что, когда у нас собирается вся семья, мы ставим длинную доску на две табуретки, и всем хватает места. Дедушка делал это «сиденье» уже при нас. Я сама видела, как он начал разглаживать доску рубанком, как с её острых краёв полетели некрасивые грязные щепки, а потом посыпалась золотистая, вкусно пахнувшая стружка. И вся поверхность ровная, гладкая тоже становилась золотистой.

Дедушка всегда разрешал смотреть, как он работает. Поверил в мой нешуточный интерес. Он был бы рад узнать, что до сих пор мой самый желанный досуг — работа с деревом. Купленный четверть века назад дом-сруб в деревне с кучей досок, брошенных старым хозяином, позволил мне от души оторваться на тайном своём пристрастии. И в первый же раз, когда я поставила на доску рубанок, я увидела, что придерживаю её левой рукой тем же манером, что и дед, и очень похоже веду свой корабль. Результат был, конечно, иной, но со временем я могла кое-чем и похвастаться. А вот рукодельничать, как мама и бабушка, к сожалению, так и не научилась.

В нашем челябинском доме, казалось, почти всё сделано дедушкой: табуретки, маленькие скамейки, низенький с фигурными ножками стол, на котором красовалось нечто фантастическое — граммофон с широким ярким раструбом. Моя мечта услышать его не сбылась. Он не работал. Зато рядом нашлось место патефону. И моим книжкам. Сказкам Пушкина с иллюстрациями мастеров Палеха. Сказкам братьев Гримм, которых я немного побаивалась. Мне несколько раз снился один и тоже сон, что за плинтусом в углу у нас живут карлики с лицами и в одежде гитлеровских уродов, каких в избытке мы все видели на рисунках наших карикатуристов. И ещё одна книжка. Она способна была снять любые страхи, остановить любые слёзы — «Три поросёнка» 1936 года. На её обложке честно обозначены два автора: Уолт Дисней и Сергей Михалков. Она потрёпана, разрисована последующими читателями, но жива и стоит у меня в ряду раритетных книг.

Извините, отвлеклась от рассказа о дедушке. Незадолго до того, как идти в первый класс, он сделал мне настоящий портфель. Легкий фанерный каркас обтянул дерматином. Приделал застёжку, удобную ручку. Даже пенал с желобками внутри был его работы. Только карандаш и резинка из магазина…