Читать «Современное искусство» онлайн - страница 12

А его вскоре переправили в Бремен, затем в Новый Свет, где он провел всю жизнь, и всю оставшуюся жизнь искупал вину за то, что выжил. С утра до вечера хлопотал по чужим делам: учил английскому недавних иммигрантов, подыскивал им работу, жилье, собирал одежду для их детей; давал в долг деньги из своей мизерной зарплаты штукатура, заседал в комитетах, работал в центрах социальной помощи. Чуть не каждый вечер его можно было застать на каком-нибудь сборище реформаторов. А в это время дома — чего он совершенно не замечал — его жена сходила с ума, опасаясь злоумышленников, запирала детей в чулан. Она месяцами кормила дочерей отбросами, извлеченными из мусорных баков рынка на Приткин-стрит. Как-то продала их башмаки и не выпускала из дому, держала дверь на запоре, чтобы к ним, не дай Бог, не наведался инспектор по делам несовершеннолетних. Ей слышались голоса, упреждающие о надвигающихся бедствиях. Она заложила обручальное кольцо своей свекрови, припрятывала серебряные доллары в носки и за плохо пригнанным кирпичом в дымоходе.

Но какое все это имело отношение к Клею Мэддену? Только одно: Белла пребывала в убеждении, что готова ко всему, снесет любую муку, тогда как на самом деле была, на свой манер, не менее простодушна, чем те давешние девчушки. Она гордилась своей закалкой и не знала: если ты пережил одно несчастье, к другому оно тебя не готовит. И что можно страдать, и каждый раз страдать по-разному.

Но она отнюдь не намерена объяснять это Марку Дадли. Она готова рассказывать — заслуживающим доверия людям — обо всем: об их борьбе, о тяжелых временах, даже о нищете, но рассказ неминуемо должен заканчиваться победой, одолением. И даже намека на ошибку в нем быть не должно.

В конце-то концов чего ради они к ней приходят: не меньше, чем посмертные судьбы картин Клея, их влечет история ее и его совместной жизни — преданность призванию, стойкость жертвы. Вот что возрождает веру людей в нечто большее, вот ради чего стоит бороться. Что до остального — пьянства, безумия, автокатастрофы, — все это расплывается, претворяется в туманные романтические легенды. Ей — так или иначе — придется остановить этого субчика: от него может быть нешуточный вред.

4

В каких только забегаловках ни зарабатывали себе цирроз стареющие выпускники Пратта, Купер-юнион и РИСД, все как один бывшие стипендиаты, сыновья фермеров, заводских рабочих и постовых полицейских в Расине. С нездоровой землистого цвета кожей, с тяжелыми руками. Предназначенные образованием к делу более высокого пошиба, они, чтобы заработать на прожитие, обшивали гипсокартоном стены, оборудовали малахитовыми столешницами и шкафчиками вишневого дерева кухни тех, кому повезло. Эти художники (жизнь художниц складывалась иначе, хотя отнюдь не легче), поднабравшись, могли поехать в Бостон или полететь в Чикаго — что вообще-то было им не по карману, — посмотреть на Курбе или Сёра, чьи картины они видели раз в жизни, и потом долгие годы упоенно вспоминали. Они могли с закрытыми глазами в точности воспроизвести округлый, как женская грудь, холм на пейзаже Клода Лоррена, а потом вскочить с кровати и отлить в раковину.