Читать «Возвращение в Острог» онлайн - страница 21
Саша А. Филипенко
Лежа в камере острожского СИЗО, Петя вспоминает, что бьют не только за слёзы, но даже за спрос. Уже в пять-шесть лет каждый живущий в детском доме ребёнок понимает, что лучше всегда молчать. Вот и теперь, когда полицейские привозят его сюда, он предпочитает ни о чём не спрашивать. Во-первых, здесь не так уж и страшно, во-вторых, Павлов прекрасно понимает, что единственную и настоящую опасность в его жизни представляют только врачи.
«Вы ему еду хоть собрали?»
«Нет, только вещи…»
«Ладно, пишите…»
«Так а что писать-то? Несовместимость характеров?» — спросила приёмная мать.
«Нет…»
«Трудности воспитания?»
«Нет, нужна такая причина, чтобы и нам по голове не надавали! Да и вы ведь, наверное, захотите ещё кого-нибудь усыновить?»
«Скорее всего, да», — осознав, что дело сделано, подключился отчим.
«Ну вот, а если хотите потом ещё раз попробовать — нужно сейчас всё сделать по уму! У вас никто, например, не болеет?»
«Чем?»
«Да хоть чем! Главное, чтобы чем-нибудь серьёзным! Онкологии в семье ни у кого нет?»
«Нет…»
«А может, кто-нибудь умирал недавно?»
«Да, отец мой умер полгода назад…»
«Вот и отлично! Пишите, что в связи с потерей близкого родственника ребёнка возвращаете…»
«Спасибо! Спасибо вам большое! Ну чего ты уселась, Тань, давай пиши!»
Пока там, в прошлом, взрослые продолжают оформлять отказ, Петя возвращается в острожскую камеру и закрывает глаза в надежде, что уже завтра ему всё-таки объяснят, за что он задержан.
Песнь седьмая
Лебедя не спрятать в обувной коробке, дельфина не загнать под ковёр. Если первый суицид перепуганные воспитатели провинциального детского дома ещё пытаются скрыть даже от своих подопечных, то уже после второй смерти к сотрудникам государственного учреждения приходит понимание, что заваренную кем-то кашу собственными желудками не переварить. Будто борщевик, уверенно и быстро на север, на запад, на восток и на юг из городка ползут слухи. Кто-то звонит старому знакомому, кто-то пишет сразу всем самым лучшим и близким друзьям. Взрываются социальные сети: телефон, интернет, рынок. На бензоколонке, что стоит на выезде из Острога, простуженная проститутка делится историей с вновь прибывшими дальнобойщиками, и сказанье тотчас переходит из уст в уста. Даже вечно опаздывающие местные почтальоны стараются теперь обойти как можно больше домов, чтобы, вовремя вручив удивлённым получателям заветный конверт, с искоркой в глазах спросить:
— А вы уже слышали?
— Ну конечно да!
Каждый теперь от мала до велика с лёгкостью может рассказать, что жертвы четыре, что бедные дети кончают с собой, не оставив предсмертной записки, и остановить это, кажется, не удастся уже никому. Вслед за острогчанами будоражащие подробности пересказывают жители соседних деревень. К волнующей эстафете подключаются всё новые и новые сёла и города, и ровно так, впрочем, как это обыкновенно и бывает, щупальца слухов добираются до Москвы.
