Читать «Возвращение в Острог» онлайн - страница 18
Саша А. Филипенко
Когда песня выбрана и в колонках начинает звучать проигрыш композиции Кристины Орбакайте, Александр подносит к губам микрофон и вступает:
Песнь шестая
В камере холодно. Наплевав на охрану, проволоку и решётки, мороз проникает с улицы внутрь. Впрочем, серьёзного дискомфорта Петя не испытывает. Хорошая школа детства. Как и другие бывшие детдомовцы, Павлов давно не замечает перепадов температуры. Обжигающий минус, палящее солнце — всё одно.
С ранних лет во время положенной государством помывки пыталки сажают Петю в ржавую ванну и, не проверяя воды, уходят по делам. Годами мальчишка то парится, то стучит зубами — ни воспитателей, ни даже с определённого времени его самого это особенно не беспокоит. Так — значит так. С первых дней жизни Петя растёт в мире, где бутылочку с молоком протягивают всего один раз, и если ты по какой-то причине не успеваешь за неё ухватиться, завтрак, обед или ужин случается уже только при следующем обходе. В результате перестаёшь обращать внимание на такие мелочи, как дождь, снег, голод или холод.
Петя переворачивается с боку на бок и, поджав ноги, закрывает глаза. Мыслей много, однако среди прочего ему почему-то вспоминается теперь тот далекий день, когда от него отказалась последняя семья.
«Так, а что писать-то?» — подняв голову, растерянно, но и с надеждой спросила заплаканная женщина.
«Пишите: “Заявление”…»
«Посерёдке?»
«Да, вот здесь…»
Победа! — этой возможности Петина мачеха добивалась последние полчаса.
Павлов вспоминает теперь, что в тот день в пять утра сели за стол. Завтрак получился особенным, самым что ни на есть прощальным. Мачеха испекла блины и выставила в вазочке остатки малинового варенья.
«Это ещё к чему?» — протирая глаза, спросил отчим.
«Не знаю, — сердито ответила женщина и тотчас добавила: — Майку надень — невозможно на тебя, жирдяя, смотреть!»
В комнате плакал младенец. Та, что последнее утро считалась матерью, сцедила молоко, подошла к бабушке и, взяв её за мочку, шёпотом перелила в ухо старухи планы на день. Пожилая женщина тяжело вздохнула, перекрестилась и, затолкнув в рот целый блин, осколками зубов принялась перемалывать услышанное.
Ехали без остановок. Три с лишним часа. Один раз та, что всё ещё считалась приёмной матерью, молча протянула термос с японским узором. Не вытаскивая рук из карманов, Петя отказался, но это никого не взволновало. Налив чай в алюминиевую кружку-крышку, приёмная мать передала её мужу, и тот с удовольствием выпил.
В покосившееся здание администрации вошли ровно в девять утра. На территорию бюрократии вступили в тишине и оказались первопроходцами — в коридорах всё ещё горел свет, а сонные тараканы только начинали лениво разбредаться по углам.