Читать «Евреи в блокадном Ленинграде и его пригородах» онлайн - страница 164
Владимир Цыпин
Булочная. Женщина получила 200 грамм хлеба. Отходит от прилавка. Истощенный мужчина лет 35 вырывает хлеб. Отвернулся в сторону, нагнулся, жадно поедает хлеб. Его бьют. Он молчит и продолжает жевать. В магазинах не продается продовольствие, 22-ые сутки подряд. Ничего, кроме хлеба. Ничего. Не хватает продуктов для заводских столовых, чтобы один раз в день по карточкам накормить работающую смену. Каждый день выходят из строя несколько человек. Резкое ослабление сердечной деятельности. Температура 35—35,3°.
Скоро не останется ни одного слесаря, если не наступит улучшение. Пожар. Горит четырехэтажный дом, заселенный детьми, не имеющими родителей. Дети не имеют силы уйти от пожара. Пожарные в каждой комнате обнаруживают тела умерших детей. В городе колоссальное количество пожаров от времянок. Больше, чем было от налета авиации. Ежедневно вызывают нашу команду, наши более или менее ели. В городских командах не было 80% состава – голод. На станции создан новый стационар на 15 человек для восстановления сил. Накормить там нечем. Вряд ли в этих условиях поможет.
В вестибюль вползает умирающий. Вахтер выталкивает его на улицу. Утром будет еще один труп.
На улице почти ни одного нормального лица. Голод влияет по-разному.
– Опухают ноги, руки, лицо. Затекают глаза. Цвет лица серо-зеленый.
– Худеют руки, ноги, тело, лицо. Западают виски, глаза. Перекашивается лицо. Руки становятся тонкими до страшного. Заостряется нос.
– У некоторых лицо темнеет – делается черным. На прохожих с нормальным розовым лицом оглядываются. По улице страшно ходить. Бесконечные покойники на санках. Худые и длинные – не похожи на людей и страшные лица.
Третий день выдают авансом продукты – по 100 г сахара, 400 г крупы. Детям – по 75 г сливочного масла. На 10 часов отключили 4-ю ГЭС. Замерзли питательные линии. Полопались задвижки. Вчера артобстрел 7-ой ГЭС. Жертв нет.
Съедены все кошки и собаки, большая часть лошадей. Уже несколько дней в продаже прекрасный светлый хлеб. Суточная выработка всей системы – 300 мгвт. ч. Давно не было воздушных налетов.
Вчера получил первое письмо от Ани от 13/ХII—41. Илюшка заболел воспалением легких. Что с ним сейчас? Жив ли он? Какая мука!
Проболел семь дней желудком, отощал. Еле таскал ноги. Сейчас лучше. Получили на станцию витамины. Раздаем лучшим людям по 50 г.
Ночью ходил по 5-ой. Повсюду, на ступеньках лестниц, на площадках, в переходах, в служебных помещениях, в мастерских, на паровом узле, на полу, на досках, на грязном тряпье, на листах железа, на скамейках, верстаках, столах лежат люди в самых разнообразных позах. Одетые, грязные, чешутся во сне. Станция превратилась в грязный ночлежный дом. Надо наводить чистоту, но в общежитиях холод. Народ жмется к теплу. На 5-ой из 5-ти больших котлов загублено 4. Чинить некому. Собрал небольшую группу и исправляю котел №4. В правой топке настоящий литейный козел. Ремонт тянется 7-й день. Рабочие истощены и еле работают. Но даже так работать в этих условиях – самоотверженность. Умер Городков.
