Читать «Комсомолец Иван Раксин» онлайн - страница 22

Осторожно, будто стараясь не расплескать переполнившее девушку чувство, Иван взял ее голову в свои ладони и поцеловал в лоб.

— Прости меня, Клава… — Он хотел сказать, что уже давно другая живет в сердце, но вышло не так.

Иван заговорил о трудностях, о том, что не время теперь вздыхать под луной; и девушка, не потеряв надежды, успокоилась и взволнованно сказала:

— Может, я сумею помочь?

— Конечно. Как я не догадался! Знаешь, Клава, завтра я хочу начать внутриколхозный семенной заем. Принесешь два пуда зерна?

— Ой! А если тятя не даст?

— Ну вот! Ты же взрослая, — недовольно пробасил Раксин.

— Хорошо, принесу.

— И еще вот что, сейчас беги к нашей комсомолии и собери всех в правление. Скажи: экстренное дело, — уже не просил, а приказывал председатель.

Клава, не разбирая тропы, бросилась в темноту и, отбежав немного, спросила:

— А после заседания ты опять тут будешь?

Раксин не ответил.

До поздней ночи светился в правлении огонек лампы. Кто знает, может, до утра засиделись бы комсомольцы, но керосин кончился, и пришлось разойтись.

— Все надежды на вас, товарищи, — сказал на прощание Раксин. — Завтра мы должны еще раз показать свою силу.

По угрюмым, сосредоточенным лицам колхозников, собравшихся на следующий день в правлении, Иван понял, что каждый знает причину сбора и решает в эти минуты — чью сторону принять?

Не слышно было обычных шуток, и только девчонки шушукались в углу, изредка нарушая тягостную тишину негромким, боязливым хохотком.

Члены правления заняли места за столом, который в дни собраний покрывали красной ситцевой скатертью.

Раксин, стоявший сбоку, поднял руку, призывая к порядку.

— На днях мы начнем сев, — просто и спокойно начал он. — Осенью мы сделали запас зерна, но часть пришлось сдать государству и получить необходимый инвентарь: плуги, сеялки, веялки — это раз. Мы помогли соседям рассчитаться по ссудам — два. И, наконец, мы кормили всю зиму семьи единоличников, которые вступили в нашу артель. Короче говоря, зерна на посевную нам может не хватить.

Переждав, когда утихнет едва слышный, приглушенный ропот, Раксин продолжал:

— Кулаки того и ждут, чтобы мы провалились на севе. Помните, как они болтали, что нам, беднякам, не суметь разделить еду трем собакам, а не то что хозяйство вести. Так неужели они окажутся правы? Неужели мы не найдем зерна в своих домашних закромах и сусеках? Я думаю, каждый даст взаймы артели пуд-другой, а потом с лихвой получит свое.

Он говорил волнуясь, нескладно, но горячо. Выношенные в сердце слова Иван будто выкладывал на ладонь и смело бросал их слушателям. От этих то гневных, то радостных и горделивых слов нельзя было увернуться; они требовали ответа, честного и прямого.

— Дай-ка мне сказать, — поднялась колхозница Балашова. — Я могу сдать в амбар два пуда овса.

— Хорошо тебе одной-то, а нам жрать нечего! — крикнули из угла.

Начался спор. Заговорили сразу все, перебивая друг друга, матюкаясь, упрекая.

В таких случаях всегда нужен пример, чтобы не словами, а делом доказать любовь к колхозу, свою ответственность за его судьбу.