Читать «Китайский массаж» онлайн - страница 68

Любовь между Тайлаем и Сяо Мэй в общей сложности не продлилась и десяти месяцев. Однажды в воскресенье девятого месяца их романа отец Сяо Мэй внезапно позвонил в Шанхай и «попросил» дочь немедленно вернуться и выйти замуж, причём рассказал всё без утайки: жених умственно отсталый. Отец Сяо Мэй — человек бесцеремонный, он всё чётко изложил, дескать «не осмеливается» обманывать собственную дочку, «не осмеливается» дочку принуждать, а хочет только «обсудить» это с Сяо Мэй. «Попросить». Он даже рассказал суть сделки, короче говоря, «после всего» у семьи Сяо Мэй будет всё «отлично».

— Девочка, возвращайся!

Отъезд Сяо Мэй ничего не предвещало. Она просто сняла в ближайшей гостинице номер и тайком пригласила туда Тайлая. А, проснувшись, Тайлай из письма Сяо Мэй узнал, что она уехала. Он кончиками пальцев водил по письму Сяо Мэй, каждая согласная в нём, каждая гласная были её плотью, расширившимися порами её кожи. В письме Сяо Мэй всё рассказала «старшему брату Тайлаю», а в самом конце написала так: «Тайлай, ты должен запомнить одну вещь: я твоя, а ты мой». Тайлай и сам не знал, сколько раз перечитал письмо Сяо Мэй, а потом положил на колени и принялся гладить его и петь песни. Сначала пел тихонько, а после нескольких куплетов разошёлся и пел уже во всю глотку. На звук сбежались гостиничные охранники, попросили нарушителя спокойствия покинуть номер и прямиком доставили его в массажный салон. Тайлай чересчур увлёкся и продолжил петь уже в салоне, и пел почти полдня. Сначала все за него переживали, а потом к переживаниям добавилось изумление. Ничего себе, сколько Тайлай песен знает! Он начал петь популярные песни и перепел весь репертуар с восьмидесятых годов двадцатого века до начала двадцать первого. Были все стили, все манеры исполнения. Но самое поразительное — никто и подумать не мог, что у Тайлая такой красивый голос. От его обычной робости не осталось и следа, в песне он раскрывался, брал за живое. Было и ещё кое-что непостижимое: Тайлай никогда не умел говорить на путунхуа, но, когда пел, все звуки произносил правильно, не путал «ш» и «с», не путал «н» и «л», более того, даже «ж» и «з» и «ч» и «ц» стояли на своих местах. Тайлай в одиночестве лежал на кровати в общежитии и, как ни уговаривали его коллеги, не ел, не пил, только пел:

Я никогда не замерзал — под боком ты спала, Ты нежности шептала и рядом ты была, И ты терпела молча все выходки мои, Но больше от тебя я не слышу слов любви. Но разве я не самый любимый человек? И разве не хотели мы вместе быть вовек? Ответь, ответь — тебя молю, Ведь я тебя по-прежнему люблю… * * * День сменяет ночь, ночь сменяет день, Но не пересекутся солнечный свет и тень, Каждый из нас двоих В собственном мире живёт, Мы не поймём друг друга, Как свет темноту не поймёт. * * * Девятая сестра самая пригожая, Среди остальных она Словно нежный цветок, Милая, ни на кого не похожая, В сердце моем заняла уголок. * * * Я отдавал тебе любовь свою Каждый день, без сожаленья, Лишь бы день с тобой прожить, Мир предав забвенью. Но и небо тоже может накрениться, Нам на этом свете не соединиться. Если же любовь моя — эхо без ответа, То тогда зачем нужна мне планета эта? * * * Ветер тучку по свету мотал, Ветер тучке душу рвал, Кто знает, что завтра будет? Куда он ещё подует? * * * На лёссовом плато мой дом, Там сильные дуют ветра, Песню разносят мою с утра, На запад и на восток — Повсюду звучит моя песня… * * * Я так давно тебя ждал, пойми, Так сделай, как я хочу. Я руки твои в ладонях сожму, Я вместе с тобой взлечу, Пусть будут руки твои дрожать, А по щекам слёзы бежать, Хоть у меня ни гроша за душой, Скажи, что согласна лететь со мной.