Читать «Новеллы и повести. Том 1» онлайн - страница 302

«Протоптал я себе дорожку», — говорил Павел.

Не знаю точно, что именно он чувствовал, но можно поверить словам, которые он произнес, вернувшись на базу:

— А мне там только начало нравиться!

А дед Йордо день ото дня становился все грустнее и задумчивее. Часто он взбирался на какой-нибудь из окрестных холмов и проводил там целые часы в полной неподвижности, опершись на посох, словно памятник. Иногда он разговаривал сам с собой, иногда молчал, всматриваясь в бесконечность. Может быть, огромное небо Джендем-баира впервые что-то открыло ему.

Вечером он встречал своего молодого друга в полном унынии. Не отвечал на вопросы, отказывался от ужина, находясь как бы вне всего, что его окружало.

Только когда Павел заговаривал о варшавянках, старик оживлялся и молодел, словно в его жилы вливалась совершенно новая, свежая кровь, а глаза начинали блестеть весело и самоуверенно, чтобы потом стать еще более грустными и мрачными.

Однажды Павел, с восхищением глядя на могучую крону дуба, заметил:

— Сколько же повидал этот дуб!

А дед Йордо горько усмехнулся и тут же ответил:

— Этот дуб видел много пастухов и только одного геолога.

Павел воспринял эти слова как признание его личности и лишь много позже увидел в них совсем другой смысл.

Однажды утром, придя на свой объект, Павел неожиданно застал там старика. Он размахивал большим каменщицким молотом и уничтожал свой причудливый памятник.

— Что ты делаешь, дед? — спросил его геолог.

— Ломаю! — ответил старик, разбил камень на большие куски и ушел.

В тот же день к обеду опять пришел Любчо, паренек, привозивший старику продукты. Павел был в это время под дубом и ясно слышал, как старый пастух наказывал мальчику:

— Сегодня же вечером ступай к управляющему и скажи: дедушке плохо, он, мол, велит взять доктора и прийти к нему завтра в кошару! И ты приходи!

Любчо ушел.

— Дедушка, да тебе и в самом деле нехорошо? — забеспокоился Павел.

— Восемьдесят два года мне! — ответил старик.

Вечером он встретил его неожиданно весело. Снова разостлал под дубом пеструю ряднину и накрыл на ней к ужину.

— Что, опять будем праздновать? — спросил его Павел.

— Да, — радостно ответил дед Йордо, — будем праздновать!

Потом, как бывало раньше, встал, снова пошел к стаду, ласковым голосом начал окликать по именам овец, дал своим любимицам травки из торбы, пустил осла пастись к источнику, словом, самым обстоятельным образом исполнил знакомый обряд и лишь после этого вернулся к Павлу. Он был радостно возбужден, а когда они выпили, обернулся к геологу и сказал:

— А теперь я хочу, чтобы ты еще раз рассказал мне про Марию. Но только все с начала и до конца, так, как никогда еще не рассказывал!

Павел засмеялся и с удовольствием начал. Он и в самом деле чувствовал, то ли от настроения, то ли от очарования, которое излучала полная луна, скрывающаяся среди ветвей, что в этот раз он рассказывает как-то особенно хорошо. Белое лицо и зеленые глаза монахини снова вернулись в призрачный мир Джендем-баира к своему Павлу.