Читать «И хлебом испытаний...» онлайн - страница 86

— Хотел бы я это знать… — вздохнул и добавил: — Кажется, жизни не хватит, чтобы разобраться.

Она повернулась, сделала шаг к двери и глухо и злобно сказала:

— Ненавижу!.. Всех ненавижу! — обернулась, мокрые глаза безумно блеснули. — Антисексуальные маньяки, баптисты слюнявые… У вас уже атрофировались гениталии, а мозг, — она подняла руки, яростно хлопнула себя по голове, — уродливо распух. Вы — недочеловеки. Все вылезли отсюда, — она сделала непристойный жест, — все Эйнштейны и Гегели, даже Иисус Христос… Они придумали непорочное зачатие, но без бабы не могли появиться на свет. Весь ваш дух, все ваши вонючие мысли не стоят одного стона роженицы. А у меня здесь пусто! — она повторила свой жест. — Пусто. И уже никогда ничего не будет.

Сильно стуча каблуками, она подошла к двери, резко распахнула ее.

— Проваливай, мыслитель.

Я втянул голову в плечи и вышел на лестничную площадку.

Дверь за мною закрылась беззвучно.

8

Под козырьком подъезда я достал сигарету, пальцы словно утратили привычную уверенность движений, и несколько спичек погасло прежде, чем в ладонях, сложенных шалашиком, затеплился бледно-восковой огонек. Я прикурил, глубоко затянулся, а огонек все не гас, хотя я убрал одну ладонь, — крошечный, бледный, он трепетал на ветру, но не сдавался, и спичка догорела до конца. После этого улица показалась особенно бесприютной.

Я стоял под козырьком подъезда и курил, втянув голову в плечи.

Снег перестал, но небо все клубилось фиолетовой мглой, а мокрая серая снежная каша на мостовой, казалось, поглощает и без того тусклый и размытый свет уличных фонарей. Промозглый знобкий ветер забирался за воротник, и, хоть выпито было сегодня порядочно, я чувствовал сырой пронизывающий апрельский холод. Часы показывали без четверти десять, страшный этот день не хотел кончаться.

Элегического ритуала очищения при возвращении к «отчим началам» и первой любви не состоялось. Быть может, на это очищение я неосознанно надеялся, когда тащился сюда. Надеялся ощутить щемящую растроганность перед ушедшим и уходящим, размякнуть и простить себе и им хоть на час ту бесповоротность, тот ужас, который неверно наречен прошлым. Но прошлого нет, пока мы живы. Мы только обманно хотим доказать, что оно уже прошло, и таким образом обеспечить себе комфортное самочувствие.

Инстинктивно я понимал это давно и догадывался, что прошлое нельзя разрубить, как гордиев узел. Вы можете стать властелином всей Азии, но над своим прошлым не получите власти никогда.

Быть может, поэтому, освободившись в шестидесятом, я отверг объяснения Инки.

…Моросил сероватый майский дождь. С бунтом ржавой проволоки для прочистки канализационных труб через плечо я шел по Маяковского, устало приволакивая тяжелые резиновые сапоги, и уныло смотрел в мглистую перспективу, замкнутую отдаленным фасадом старого дома на Кирочной. В безлюдности пасмурного унылого утра стройная фигура женщины, идущей навстречу в белом пальто, сразу притянула взгляд. Возле булочной мы сблизились. Тревожно метнулись синие яркие глаза, походка ее потеряла свой ритм, и мы застыли друг против друга под мелким дождем.