Читать «Самозванец. Повести и рассказы» онлайн - страница 92

История третья

Пять дней собиралась гроза над Москвой. Душно было очень и пыльно. Поговаривали в эти дни, что от чрезвычайной жары расплавился продавец мороженого у метро «Сокол»...

Чахла листва, так и не успев увидеть макушку лета. Мостовые звенели от зноя, а асфальт под ногами был мягок.

Митя, совершенно одинокий в своих скитаниях по раскаленному городу, ужасно маялся. Ежедневно он выходил на охоту, поджарый ласковый хищник. Крадучись обходил свои угодья, но увы — пусты были уютные дворики и террасы летних кафе. Митя мрачнел с каждым днем, и короткими ночами лежал один под раскрытым окном и смотрел в потолок своей комнатушки. Сердце сердито стучало, переполненное до краев волшебной силой, которую некуда было тратить. Тело горело. В душевой Митя падал в обмороки — перед ним в раскрытых кабинках возникали купающиеся первокурсницы, подмигивали Мите и старательно смывали с волос ароматный шампунь.

В общежитии оставалось только двое жильцов — Митя и Шавкат, студент из Пакистана. У пакистанца, судя по всему, были те же проблемы. Митя неизменно натыкался на него в пустом и темном коридоре. Шавкат, от которого пахло сандалом, анашой и красным перцем, всякий раз так выразительно смотрел на него влажными черными глазами, что Митю передергивало.

Казалось, вечно будет длиться этот ад. Но наконец Мите повезло.

В сиреневом жакетике, одетом прямо на голове тело, сидела девушка под горячим навесом в ожидании трамвая.

Затаив дыхание, Митя стоял рядом и осторожно поглядывал на нее. Сближался с девушками он всегда так же, как кормил белок в парке, подчиняя своей воле нечто осторожное и хрупкое.

Девушка в сиреневом жакетике не могла не ощущать тех поцелуев, что тихо касались ее шеи, слетая с Митиных губ бархатными бабочками. Она охотно подставила им и руки, и грудь. Митя не видел ее лица, но знал, что она улыбается. Когда к остановке подкатил трамвай, незнакомка поднялась со скамейки. Митя потянулся за ней, как на поводке.

«Не сегодня, не завтра, — сказала девушка, обернувшись, — и даже не послезавтра... Но в среду я буду ждать вас здесь в это же время. Не забудьте пожалуйста».

Митя не успел и слова сказать, как затворились трамвайные двери, и незнакомка уехала. Трамвай исчез в розовом мареве, а Митя пошел в общежитие ждать среды.

Был третий день неистовой жары. Митя, лежа на застеленной кровати, плавал в поту. Две ночи подряд Шавкат приходил к нему под дверь, шумно вздыхал и пел что-то заунывное, на три ноты, подыгрывая себе на дутаре. В первую ночь это быстро Митю убаюкало, а во вторую он уже не мог заснуть никак. Закрывая глаза, он снова и снова оказывался на трамвайной остановке, заново проживая те пятнадцать минут вблизи незнакомки. Персидским соловьем разливался в коридоре Шавкат, и Митя вдруг увидел, как в щель под дверью вползает стебель лианы. Вот он опутывает ножку стула, тянется вверх, извилистый, как арабская вязь, и покрывается огромными пунцовыми розами... Митя не выдержал, схватил со стола хлебный нож и в два взмаха перерубил сочный стебель. Шавкат заплакал и ушел, шаркая ногами. Цветы увядали на глазах.