Читать «Самозванец. Повести и рассказы» онлайн - страница 102

На ветке липы, почти заглядывавшей в комнату, дремала горлица, спрятав голову под крыло. В свете луны она была изумрудной. Ася чутьем поняла, что старый кот, дремавший утром на капоте «Москвича», сидит под деревом и пялит на птицу жуткие свои глаза. Совсем уже собираясь заснуть, Ася вдруг услышала с улицы тихое, робкое «скрип... скрип-скрип...» Ошибиться было нельзя.

— Качели, это качели, — забормотала Ася и выглянула глубоко во двор.

Георгий сидел на качелях и курил, выпуская дым из носа. А напротив него стоял, опираясь на трость, длинный седоусый старик из соседнего подъезда. Ася помнила этого старика. Великое количество лет назад он преподавал скрипку в музыкальной школе. Обладал он чудовищно ловкими пальцами. Этими пальцами старик часто перебирал неимоверно длинные четки, составленные из девяносто девяти фасолинок, на каждой из которых была черная буква «о». Ася напрягла слух, но старик говорил тихо. Тогда Ася принялась читать по губам, благо их хорошо было видно под шевелящимися усами. Собственно говоря, старик произносил слова и усами тоже, приблизительно слово через три.

— В мои годы, — говорил старик, — старости не было вообще, а в смерть никто не верил. Гибли от пули, от шашки, от веревки гибли — но не от смерти. Мой дед, например, вообще не умер — его на плечах унес черт. Десять лет после этого в каждом третьем арбузе с его бахчи находили золотую монету... Черт исключительно любил нашу семейку. Мою прабабку Антонину Пжельскую он укусил за пиз...у, за то, что она переспала с ксендзом. Все, кого она нарожала после этого, погибли, утонув в речке Бобровице. Все по очереди. Ее самое, когда ей исполнилось двадцать девять лет, турки посадили на кол. Через три часа после кончины она превратилась в мужчину. Турки из страха сожгли тело прямо на колу...

Георгий сказал что-то, но его лица видно не было. Ася видела только, как под рубашкой шевелятся его костлявые лопатки.

— Память — странная штуковина, — отвечал ему старик, шевеля пальцами в воздухе, будто пытаясь его посолить. — Если девушка, проведя с тобой ночь, запомнит ее точь-в-точь как ты, то ты в свою очередь забудешь эту ночь быстро и навсегда. Зачем обоим помнить одно и то же?

Ася уже приняла решение. Надев сарафан на голое тело, не обуваясь, она выскочила на лестницу. Напротив ее двери, облокотившись о перила, стоял мужчина, с которым она была полчаса назад.

— Куда собралась? — спросил он, прищурясь.

— Тебе-то что? Изыди, приятель, — стараясь быть спокойной, ответила Ася.

— Так нечестно. Я ни в чем перед тобой не виноват, — сказал он. — Мне, ты уж прости, не хочется в небытие. Там, видишь ли, тоскливо.

— А ты найди другую дуру. Дур много.

— Ты не понимаешь. Думаешь, мне не известно, кто ожидает тебя во дворе?

— Испугался? — Ася облизнула губы. Ей очень польстило, что этот лощеный красавец-мужчина нервничает и выглядит идиотом.

— Ты знаешь, что произойдет с тобой, если ты выйдешь к нему?

— Догадываюсь.

— Хватит дурочку валять. Идем домой. Ты думаешь, он настоящий? А ведь настоящий-то — я! Это он — самозванец, миф, принц на коне блед. Он ведь смерть твоя! Я его узнал.