Читать «Пламя над Тереком» онлайн - страница 43

Говорят, один в поле не воин? Еще какой бывает воин. Например, гвардии рядовой Назаров из батальона Цаллагова пропустил вражеский танк и бросил бутылку с горючей смесью в моторную часть. Машина загорелась. Фашисты стали выпрыгивать из танка. Назаров уничтожил вражеский экипаж из винтовки. А командира танка — фельдфебеля — взял в плен.

Другой пример: комсомолец-бронебойщик Пепелов из противотанкового ружья подбил три танка, дело довершили наши «сорокапятки» и минометчики уважаемого старшины Налетова.

Пулеметчик Коровушкин оказался один с «максимом» на высоте, остальные номера расчета были ранены…

— Знаем, товарищ капитан, это — на нашей высоте!

— Коровушкин стрелял по врагу, пока не кончились патроны, а потом взялся за гранаты. Напротив окопа Коровушкина после боя комбат Цаллагов насчитал двадцать шесть убитых солдат и офицеров.

— Знаем Коровушкина! Правильный пулеметчик!..

— Знаете ли вы, что вчера моряки шестьдесят второй бригады снова сошлись в бою с колонной немецких танков, прорвавшихся почти вплотную к Вознесенской? Две роты морской пехоты против пятидесяти фашистских танков. Это был поединок человека в тельняшке со сталью и огнем… Моряки карабкались на башни танков, стреляли в смотровые щели, бросали связки гранат под гусеницы, жгли горючей смесью… Никто не мог управлять этим боем: взрывы, лязг гусениц, рев моторов, беспорядочная стрельба и крики — все слилось в один страшный гул. Матросами руководила их мужественная воля, и сталь дрогнула перед этой силой. Когда подоспели артиллеристы, моряки залегли, чтобы уничтожить экипажи горящих машин и пехоту, прорвавшуюся с танками. Бой длился около двух часов. Гитлеровцы оставили на окраине Вознесенской тридцать четыре подбитых танка и сотни трупов.

Немало погибло ребят. Но враг не прошел!..

В конце беседы минометчики поклялись воевать так, как воюют сталинградцы, так же бить вражеские танки, как моряки у Вознесенской. Ведь это не шутка — уничтожить тридцать четыре машины из пятидесяти.

— Кто у вас комсорг? — спросил Булычев перед уходом.

— Его убило, товарищ капитан-лейтенант. Кушхабиев звали его, Алим. Кабардинец он. Наводчиком был, — ответил молодой паренек, который убавлял свет, когда начиналась беседа.

— А ты комсомолец?

— Так точно! Андрей Сепягин.

— У него именные часы от ЦК комсомола, — подтвердил Налетов. — За отличную стрельбу… Приезжал из политотдела офицер и вручил. Мы даже удивились, откуда в ЦК комсомола знают наших солдат…

— Хорошего солдата узнать не трудно! — улыбнулся Булычев. — Вот что, Сепягин. Я, как политработник флота, предлагаю тебе исполнять временно обязанности убитого Алима Кушхабиева. Справишься, комсомольцы изберут тебя своим вожаком… Ну как там, старшина? Проводник пришел?

— Нет, товарищ капитан! А Сепягин может проводить, он парень смышленый, все ходы знает. — Налетов звякнул шпорами, и Булычев, удивленно посмотрев на него, подумал: для чего минометчику шпоры?

С Сепягиным пришлось проститься сразу, потому что за дверью блиндажа Булычев столкнулся с проводником Цаллагова.