Читать «Мертвые пианисты» онлайн - страница 134
Екатерина Алексеевна Ру
Но все же она была первой и единственной Надиной учительницей музыки. И не спросить ее мнения Надя не могла.
— Конечно, Завьялова, ты еще сомневаешься? — сказала Юлия Валентиновна, от удивления распустив свой неровно накрашенный морковный рот. — Обязательно поезжай. А мы в школе повесим огромный плакат, чтобы все видели, какие выдающиеся у нас ученики. И на школьном сайте вывесим новость. Поезжай.
— Вы думаете?
— А тут и думать нечего. Будешь потом выступать с Лондонским симфоническим оркестром. Знаешь, как твоя бабушка — царствие ей небесное — была бы рада? И горда тобой.
Наде очень хотелось, чтобы бабушка была рада. Пусть даже она не здесь, не рядом, а в «небесном царствии». Возможно, она и оттуда видит все, что происходит с Надей. И ждет, что Надя наконец станет человеком. Потому что, видимо, до сих пор Надя им все-таки не стала, а только лишь начала процесс очеловечивания.
Но, как выяснилось, очеловечиться, давая концерты в доме престарелых, невозможно. Надя не знала почему, но раз все вокруг так считали, значит, так оно и было.
— А если я перестану приходить? — спросила Надя в следующий вторник у Маргариты Владимировны.
— Перестанете, Наденька? Почему?
— Возможно, мне придется уехать. Мой друг договорился с Лондонской консерваторией, и меня туда готовы принять. То есть договорился не друг, а… человек, с которым я встречаюсь.
Надя хотела добавить, что у этого человека на щеке родинка, как у Виталия Щукина. Но потом решила, что не стоит, потому что родинка тут в общем-то ни при чем.
Маргарита Владимировна опустила голову и вытащила маленькую шерстинку из пледа, лежащего на ее парализованных ногах.
— Ну что ж, Наденька… Вам сам бог велел поступать в консерваторию. Поезжайте, конечно.
— Но мне будет очень жаль, если я перестану сюда приходить.
— Мне тоже будет очень жаль. И всем остальным. Мы так привыкли уже к вашим концертам. Для нас это каждый раз такая светлая, невыразимая радость… Даже не знаю, как мы переживем ваше отсутствие.
— То есть, возможно, вы умрете? — испуганно воскликнула Надя.
— Да нет, Наденька, ну что вы, не переживайте. Просто нам будет вас очень не хватать. Но вы обязательно поезжайте, не упускайте такую возможность.
Надя поняла одно. Если она не поедет в Англию, этого не переживет Рома Павловский. А если поедет — этого не переживут обитатели дома престарелых, в частности Маргарита Владимировна. Но в пользу Англии работает еще один, дополнительный аргумент: Надино очеловечивание. И значит, логичнее все-таки поехать.
— Я согласна, — сказала Надя Роме Павловскому на большой перемене. Между химией и алгеброй. — Согласна поехать с тобой в Англию.
Рома Павловский на три секунды замер, а потом негромко переспросил — прозрачным виолончельным голосом:
— Ты это серьезно?
— Да, я это серьезно. Я подумала, что мне нужно чего-то добиться. Стать человеком. Бабушка была бы этому рада.
И тогда Рома Павловский с силой прижал Надю к себе. С очень большой силой. В Надиной голове включился даже не сломанный телевизор и даже не дрель. А сварочный аппарат. И во все стороны полетели сверкающие золотистые искры.