Читать «Мертвые пианисты» онлайн - страница 131

— Ладно, наше время прошло, что ж тут сделаешь, — сказала Маргарита Владимировна на обратном пути.

— Наше время прошло? — удивленно переспросила Надя.

— Я имею в виду мое. Не ваше, Наденька, конечно, нет. У вас еще все впереди. Я говорю про себя. Грустно возвращаться туда, где прошли твои лучшие годы. И где теперь все настолько по-другому, что ты уже не знаешь, действительно ли они были, эти твои лучшие годы. Или же были только в твоей голове. На земле от них не осталось никаких следов. Даже пространство их вытеснило. Понимаете, Наденька?

— Понимаю. Извините.

— Господи, да за что?

— Это я вас привезла на пустырь. Значит, мои действия являются косвенной причиной того, что вам сейчас грустно.

— Нет, Наденька, что вы. Вы тут ни при чем. Наоборот, вы мне приносите только радость. Вы мне приносите саму жизнь. Знаете, все, что у меня осталось, — мои воспоминания. Они как драгоценные камушки янтаря, застывшей смолы. Драгоценные, но мертвые. А когда вы играете Шопена, они оживают, снова превращаются в живицу.

— Это потому что я играю Шопена так же, как Виталий Щукин?

— Возможно, поэтому. Я не знаю почему.

Весь тот воскресный вечер Надя играла в актовом зале исключительно Шопена. Играла и представляла себе янтарные сережки. Такие были у Юлии Валентиновны — она надевала их на все Надины выступления. И по мере того как Надины руки погружались в ноктюрны, эти сережки плавились, стекали вниз, на плечи и ключицы Юлии Валентиновны. И сама Юлия Валентиновна постепенно вытягивалась и превращалась в длинный надрезанный ствол хвойного дерева.

Один раз Наде написала мама. Сообщила, что в конце марта у нее родился сын. Немного недоношенным, но здоровым. Мама звала Надю приехать в Голландию, «посмотреть на братика, а возможно, и насовсем тут остаться». Потому что в Голландии все прекрасно. «Не сравнить с нашей убогой помойкой». Надя поблагодарила маму за письмо, но написала, что приехать не сумеет, так как дает концерты три раза в неделю. А про себя Надя подумала, что очень рада рождению этого мальчика. Возможно, он окажется нормальным, не таким, как она. И значит, мама будет счастлива. Ведь она всегда хотела обычного, нормального ребенка — «милого, забавного, умненького».

Надя продолжала встречаться с Ромой Павловским. Словно по инерции. И со дня бабушкиной смерти еще много раз занималась с ним сексом. Правда, уже не в гостиной Ксюши Лебедевой, а в Роминой комнате — когда Роминых родителей не было дома. Надю больше не тошнило, и мысли о мясе не появлялись. Глядя в безупречно белый потолок без единой трещинки, она думала о посторонних вещах — не связанных с совокуплением. В основном прокручивала в голове список мертвых пианистов. Все двадцать три имени со зрительными образами. От Юрия Захарова до Сергея Голубева. Раньше Надя выстраивала их по алфавиту — как в классном журнале. Но потом решила, что это нелогично: они же не ученики. И расположила их по дате смерти. Виталий Щукин оказался шестнадцатым.