Читать «Мхитар Спарапет» онлайн - страница 384

Некоторые из шинаканов отвернулись. Гусан Етум поспешно удалился. Зарманд застонала. Поставив турка на краю скалы, Есаи пронзил его копьем. Турок упал. Побледнев, Есаи отвернулся, посмотрел на своих.

— Жалеете, да?.. — крикнул он, задыхаясь. — Ненавидеть врага — и того вы не умеете. А видели серьги в его мешке? Почему не сжалился он, когда насиловал девушек, резал детей, вырывал с мясом серьги? Отпустить надо было, так, что ли? Отпустить, чтобы потом вонзил меч в мою грудь? Чтобы наполнил кровью колыбель моего внука? Да? Кто жалеет врага, тот собственными руками перерезает горло своему сыну.

Он сбросил в бездну распластавшегося на краю скалы турка.

— Ступай! — гневно и как будто рассерженный на кого-то закричал Есаи. — Убиваю тебя не на пороге твоего дома, не у твоего очага, не у края твоей нивы. Ты принес смерть, смерть и получай.

Он отвернулся, сел рядом с онемевшими товарищами, руки его дрожали, глаза были полны жалости. «Мы не убийцы, — говорил он себе. — Будь мы ими, мы не дошли бы до такого состояния!» Долго не мог успокоиться. То и дело поглядывал на скалу, где только что лежал сраженный им турок. «Кто сделал меня его убийцей, кто? Зачем? Был тружеником, мирным человеком. Стал зверем. О господи боже…»

Перед заходом солнца на багровом горизонте показались клубы пыли. Первым заметил Есаи. «Идут, вот они. Идут, чтобы отнять у нас эти оставшиеся скалы. Идут, чтобы зарезать моего внука, вырвать мочки ушей моей невестки. Убить меня, Семеона, Зарманд! Ну, если так, тогда идите… Посмотрим…» Ему показалось, что он высказал свои мысли вслух. Удивленно взглянул на Цатура. Слышал ли он? Что скажет? Но Цатур приник к камню и, раскрыв рот, смотрел на медленно приближавшееся облако пыли. Казалось, он слился с замшелым камнем, превратился в скалу. Недавно жалел пленного, а теперь сам готов броситься на турок. Жалко стало Есаи старого друга. Пожалел от всего сердца. «Станет ли когда-нибудь на ноги этот полуголый, всегда одинокий и голодный Цатур? Будет ли иметь свой дом или уже в эту ночь падет под ударом турецкого ятагана и не найдется никого, кто бы насыпал на его могилу горсточку земли? Вот он идет, всепожирающий враг, безжалостный, разоряющий, жаждущий крови».

— Приготовьтесь! — крикнул он.

Подобно гигантской морской волне, грозно надвигалась черная масса иноязычной, иноплеменной армии. Паргев спросил удивленно:

— Что это, дядя Есаи?

— Турок идет, — ответил Есаи.

— Турок? — глотнул слюну Паргев. — Турок крылатый?

— Нет, ползущий, как и мы. А кружат над ним хищные птицы. Земля, по которой проходит турецкая армия, опустошается. Падали ждут. Как увидишь на небе стаи ворон, знай — идут турки.

— Вах, вах, — удивился парень, которому впервые приходилось видеть столько войска. — Как саранча!

— Саранчу тоже можно уничтожить, — мрачно сказал Есаи.

— Страшно, — пробормотал Паргев.

Из засады армяне напряженно следили за ползущим по ущелью войском.

Наступила ночь. Турецкая армия скучилась в узкой долине.

Воины принялись пожирать награбленную по дороге пищу. Затем армия, самодовольная и самоуверенная, кичащаяся своей силой и тем страхом, который она распространила вокруг себя, постепенно отошла ко сну. Дым бесчисленных костров, запах пота и навоза засмрадили воздух. Помутнели, стали кровавыми воды горной речки от брошенных в нее внутренностей забитых животных. Бездомные, одичавшие собаки, волки и шакалы осторожно подбирались к своей наживе.