Читать «Мхитар Спарапет» онлайн - страница 149

Начальство пресекало все подобные разговоры. За распространение слухов учинялась жестокая расправа, и на время люди примолкли. Но скоро снова заговорили. Все попытки установить, кто же именно был источником этих слухов, ни к чему не приводили. Одни утверждали, что все пошло от распутниц, которых воины как-то ночью завели в лагерь. Другие говорили, что слух пошел от двух дервишей, забредших в эти края с лезгинских гор. Они, мол, своими глазами видали на выезде из Дербента золотую карету и в ней приметно высокую фигуру царя.

Многие поверили. Но в войско пришли священники с крестами и евангелиями и муллы с коранами и очень скоро успокоили легковерных.

Еще раз прочли письмо князя Долгорукова. Войско утихомирилось.

Был субботний день. В лагере царило спокойствие. Иные после обеда расположились на отдых в тени шатров. Другие стирали в речке свое белье. Кони лениво жевали овес и то и дело помахивали хвостами, отгоняя роившихся над ними оводов.

Воздух был какой-то тяжелый, неподвижный. Со стороны Куры на лагерь надвигались тучи комаров.

Есаи только что вернулся от грузина, тоже сотника, и, полуприкрыв глаза, подремывал, склонивши голову на скатанную бурку. Они недавно побратались и по этому случаю втайне от чужих глаз изрядно выпили. Вино играло в жилах и не давало уснуть. Перед глазами у Есаи стояли две юные одалиски, те, что были у грузина. Совсем девчушки, молоко на губах не обсохло. А как они целовали, эти чертовы дочери!.. Вся душа изныла… Грузин тайком провел их к себе — спрятал под буркой.

Поди кто узнай, что ночь сотники проведут не одни. Да простит им господь!

С берега приплелся Вецки Маргар. На голом его плече перекинуты отстиранные рубахи — своя и сотника. По пояс голый, в одних штанах — и те до колен мокрые, — он кинул рубахи на веревки, которыми были закреплены шатры, опустился на корточки и тихо подобрался к сотнику. Тревожно оглядевшись вокруг, коснулся плеча Есаи и прошептал:

— Ты спишь?

— Нет. Чего тебе? — зло буркнул сотник, недовольный тем, что оборвалось приятное видение.

— Из Тифлиса коробейники пришли. Иголки, нитки и всякую всячину продают… Говорят, что… Ну опять то же самое говорят… Вроде бы русский царь подался восвояси…

Сотник рукою, пахнущей конским потом, зажал рот Вецки Маргару.

— Язык вырву! — пригрозил он, сверкнув глазами, и посмотрел вокруг.

Никто не подслушивал. Сотник тряхнул Маргара за плечи и сказал:

— Ты, верно, пьян!

— Вынь саблю, режь мне язык, — заскрипел зубами Вецки Маргар, — только я слыхал это своими ушами. И не я один. Азербайджанцы и грузины тоже слыхали. Хотели придушить торгаша. Но он взмолился и поклялся, что весь Тифлис только о том и говорит, как Петр уехал из Дербента.

Есаи внутренне дрогнул. Не в первый раз уже слышит он об этом. У неправды нет сорокового дня — сболтнули бы раз, на том и делу конец. А слух все ползет и ползет. Не иначе, что-то есть.

Густые черные брови сотника изогнулись дугой и сделались еще темнее. Раньше он не верил, считал: злые языки болтают. Но, видать, так оно и есть.