Читать «Заметки по пастырскому богословию» онлайн - страница 5

Мы можем видеть со стороны чин таинства Крещения, знаем его благодатные результаты, можем их и описать в словах, но никогда не сможем выразить в них, ни представить мыслью, как же эти результаты достигнуты. Иными словами, сам духовный процесс или механизм (да простится мне это словечко!) возрождения человека, превращения его в «новую тварь» во Христе, непознаваем и неописуем (хотя все внешние детали чинопоследования таинства отлично видимы!). В этом пункте, в этом отношении любое таинство всегда действительно тайна. И таинственно здесь не только духовное начало, но и соединение духовного с вещественным, образ или способ проникновения Божественного и нетварного в тварное. Мы знаем, что во единой личности Господа Иисуса Христа неслитно, но и нераздельно соединились две природы — Божественная и человеческая. Но образ или способ такового их соединения для нашего ума непостижим. Поскольку Церковь есть не что иное, как Бого-человеческий организм «Тела Христова». Глава Которому Он Сам, то в ней все есть соединение Божественного с тварным и вещественным и, следовательно, все — таинственно (мистично).

В этой таинственности мы можем познать умом условия, внешние действия и словесные формулы, при которых совершается великая тайна соединения Бога со Своим творением, можем познать результаты и конечную цель соединения. Но стать причастниками его, то есть обладать им духовно, мы можем только путем своего личного соединения с Телом Христовым — Церковью, с таинственной жизнью ее благодатного организма.

Тогда для очей нашей веры, для «духовных очей», в той или иной мере присущих каждому верующему, неизреченным образом открываются, становятся как бы видимыми и понятными многие таинственные стороны церковной жизни, в том числе — таинства Церкви, ее догматы и т.д.

Итак нам не неведома мистичность (таинственность) Церкви и ее отдельных чинов и обрядов, хотя в существе своем они для нас и непознаваемы, подобно тому, как в существе Своем принципиально непознаваем Бог, о Котором тем не менее мы многое можем узнать и из естественного откровения (созерцания окружающего нас міра и самих себя), и из особого Божия Откровения, благоволившего сообщить все, что нам можно и нужно знать о Нем, и из опыта личного общения с Ним в молитве.

В общей таинственности Церкви и ее жизни, как мы отметили есть некий центр или средоточие, состоящее из семи таинств (особенном, узком, смысле). «Премудрость созда себе дом и утверди столпов седмь: закла своя жертвенная, и раствори в чаши своей вино, и уготова свою трапезу. Посла своя рабы созывающи высоким проповеданием на чашу, глаголющи: иже есть безумен, да уклонится ко мне; и требующим ума рече: приидите, ядите мой хлеб, и пийте вино, еже растворих вам. Оставите безумие, и живи будете, да во веки воцаритеся! И взыщите разума, да поживете, и исправите разум в ведении» (Притч. 9, 1-6).