Читать «Незанятый мир» онлайн - страница 66

— О боже! — вскричал он и упал рядом с ней на колени. На лбу у женщины, открытым ртом хватающей воздух, лежа среди кустов, он увидел отвратительную рану. Камень. Они угодили в нее камнем. Возможно, убили. Стоя на коленях, он схватил револьвер и один за другим, не глядя, куда придется, произвел несколько последних отчаянных выстрелов по смыкающейся толпе. Вскочил. Дуло заполыхало в его руке, стремительно развернувшись, он скосил несколько синих уродов. Вопли, кряканье, рычанье слились с его гневным проклятием. Затем он запустил запятнанным кровью стволом в бормочущее обезьянье лицо. Лицо упало и сгинуло, точно страшный призрак во сне. И Стерн с силой, о которой в себе доселе и не подозревал, вскинул бесчувственную подругу на левое плечо, легко, точно ребенка. Все еще волоча копье, пронзившее правую руку, правую, которая еще могла ее защищать, он побежал.

Камни, дротики, копья посыпались вокруг, он слышал свист рассекаемого воздуха, звон, стук падения, трепет листвы, потревоженной полетом этих орудий убийства. Удар. В него опять попали? Он не знал, и ему было безразлично. Он думал только о том, как уберечь Беатрис. Ни о чем более, об одном этом. Ворота. О, дай мне добраться до ворот, Господи! Ворота. И внезапно, непонятно каким образом, он увидел ворота прямо перед собой. Могло ли такое быть? Не чудится ли ему? Неужели это лишь жестокая насмешка над его расстроенными чувствами? Но нет, ворота должны быть здесь. Он узнал огромную сосну в миг прояснения. Затем все опять заколыхалось и задрожало в неверном солнечном свете.

— Ворота, — прошептал он снова и, шатаясь, побрел вперед. Позади него на втоптанные в землю листья падал кровавый след из раненой руки. Что-то задело его склоненную голову. Возникла слепящая боль. Тысячи прекрасных разноцветных огоньков задрожали, запрыгали и закружились. «Они подожгли здание», — подумал он, хотя и понимал, что это невозможно, что ему это лишь мерещится. Он услышал, как в лесу шелестит ветер. Этот звук вмешался в кряканье, щелкающие выкрики, скрежет зубов и протяжные вопли.

— Ворота, — прохрипел Стерн сквозь крепко сжатые зубы и заковылял вперед, вперед, прочь от дикарей. И не переставал бережно прижимать к себе прекрасное тело в шкуре тигра. Жива? Жива ли она? Великое щемящее изумление охватило его. Сможет ли он с ней вместе добраться до лестницы и поднять ее наверх? Отогнать этих синюшных бесов и спасти ее, вопреки всему? Боль в голове все нарастала. Там что-то барабанило, мерно и непрестанно, точно докрасна раскаленный молот бил по наковальне из добела раскаленной стали. Ему казалось, что сотни, тысячи маленьких синих бесенят прыгают, вопят, кружат перед ним. Десять тысяч. И он обязан прорваться. «И дружно прорвемся». Где он слышал эти слова? Ах, да… Внезапно к нему вернулся отголосок песни Гарвардской футбольной команды. Он когда-то запомнил ее. Теперь она зазвучала почти вслух. Гарвард 17, Нью-Хэйвен, 1898. Тысячи ликующих болельщиков. Шляпы, взлетающие в воздух. Развевающиеся флаги. Большей частью красные. Алые. Точно кровь. Раздавался гром и треск старого Гарвардского оркестра, здоровяк Джо Фоли лупит в барабан, того и гляди шкура лопнет, а Марш во всю мощь легких трубит в корнет, и прочие неистовствуют на пределе. Рев. Ликование. И опять музыка. Теперь все поют, все объединились в дружный боевой хор. «Все вместе сметем их и дружно прорвемся!» Смотри! Вот оно! Гол!