Читать «Путешествие капитана Самуила Брунта в Каклогалинию, или землю петухов, а оттуда в Луну» онлайн - страница 19

«Знаешь ли ты, Пробузомо, — говорил мне Министр, — что я из сказанного тобою заключаю, что знатнейшие ваши политики дураки, и вы вскоре можете послужить хищением другого какого народа; или ты для своей земли ни мало не разумеешь, или чрезмерно лжешь и думаешь, что я всему легко могу поверить. Я уже несколько лет у Каклогалян первым Министром во владение всемилостивейшего нашего Государя, Гиппомина Коннуферента, любимца солнцева и увеселения месяцева, страха всей вселенной, двери блаженства, источника чести, раздавателя государств и верховного жреца Каклогалинской церкви. Я уже давно, как то тебе сказывал, по повелению всемилостивейшего моего Государя заступаю место первого Министра; и если бы мне кто сказал, что сей или другой в рассуждении веры собственные свои пользы пренебрегает и, обладая великою властью, справедливость наблюдает наистрожайше, також со всяким поступает с особливым человеколюбием, то бы я ему столько же поверил, если бы мне сказал, что льстец в своих похвальных речах весьма точно последует истине, или что стихотворец, который писаниями своими старается великих людей прославить, думает, что они действительно обладают всеми теми изящными качествами, кои им приписывает; или что в своих приписаниях только то одно намерение имеет, чтобы чрез славный пример своего благодетеля подать другим наставление. Дела мои созывают меня теперь ко двору; Государь не слыхал о тебе еще ничего, ибо никто не осмеливался объявить ему о тебе без моего ведома, опасаясь подвергнуть себя за то справедливому моему гневу. Завтра же представлю я тебя сам Его Величеству».

По сем оставил он меня, и велел мне идти в мою комнату, в которую надлежало проходить чрез его спальню, куда никому без точного его позволения под смертною казнью входить запрещалось, да и ко двору его никто не смел подойти ближе 20 сажен, так что и самые знатные останавливались у передних ворот его дома, пока ему об них доложат.

На другой день, пришед он ко мне из комнату, сказал: «Ну, Пробузомо! я намерен представить тебя сего дня Его Величеству. Хотя ты совсем неизвестного в нашей стране рода и потому почитаешься за чудовище, чтоб и с нами случилось, когда бы мы попали в вашу землю; однако из твоих поступок приметил я в тебе немало разума, чрез что и приобрел ты мою к себе благосклонность. Теперь хочу подать тебе некоторые наставления, каким образом должен ты себя вести; и ежели похочешь совету моему следовать, то, невзирая на внешний твой вид, могу сделать, что ты принят будешь в число наших уроженцев, а после, может быть, и получишь какой знатный чин, чем приведен ты будешь в состояние препроводить остаток твоей жизни в покое.