Читать «Черный хлеб» онлайн - страница 31

Земляки старательно закивали головами.

— А богатство свое, — продолжал вдохновенно разглагольствовать Каньдюк, — мы честным трудом наживаем! Да бережливостью! Верно я говорю, братцы мои родные?

Братцы подтвердили и это.

— Уж если говорить о бережливости, — вставил свое слово Узалук, — то надо учиться у Собата Афанасия из Красных Пыльчуг. Тот стал богатым потому, что хлеб всегда взаперти держал. Затвердеет, точно камень, а он грызет. Такого много не съешь. Вот и разбогател.

Степан Иванович, громко икнув, потребовал лошадей.

— Уже покинуть нас собираешься? Аль чем не угодили? — встревожился хозяин.

Каньдюк поспешно встал, шаркая валянными из белой шерсти калошами, подошел к землемеру:

— Ведь вы сказать что-то хотели. Так мне помнится. Иль запамятовал я?.. Стар стал, голова, как решето, ничего не держится в ней.

— У вас здесь… Ну, это самое… Яйца, яйца есть сырые?

— Яйца сырые, говорите? Как не быть! Сколько душеньке угодно! Кемельби, собери-ка побольше. Да покрупнее выбирай. А лошадок сейчас Урнашка запряжет. Нямась уже сказал ему. Не извольте беспокоиться. Все в лучшем виде будет.

Степан Иванович слегка покачнулся. Нямась поддержал его под руку:

— Вы, Сьтапан Иванча, приезжайте к нам Синзе праздновать, — лебезил Каньдюк. — Всем семейством, с супругой, с детками. Не пожалеете. Окажите нам такую честь! Другим пивом угостим, «управа» называется. Выберите время, не обидьте, пожалуйста.

— А когда это, когда будет?

— На будущей неделе. Нямася пришлю за вами.

Степан Иванович глубокомысленно сморщил лоб, пожевал губами.

— Приезжайте обязательно, — поддержал отца Нямась. — Гостей будет много. Дружок мой приедет — Касым. Борец он самый сильный в Казани. Стравим его с нашим батыром Имедом. Посмотрите, как расправится с ним мой приятель. Не человек, а Улып. Проучить, думаю, надо Имеда. Зазнался, грубиян.

— Не может быть, чтобы такой знаменитый борец приехал к нам, — усомнился Элюка.

— Если я, Нямась, приглашу, то приедет!

— Посмотрим, посмотрим…

— И смотреть нечего. Сидел бы и посапывал в свою сопелочку, а не совал свой нос, куда не надо! — вспылил Нямась.

— Ладно, так и быть — приеду, — наконец решил Степан Иванович. — А сказать я вам вот что хотел… — Он перевел взгляд на Каньдюка. — Все уладил я. От озера… ну, как его… Кр-кр… Коржанок, что ли, я до самого Утламыша вся земля твоя теперь. Да-с. Валяй, паши. Никто слова не скажет. Все в ажуре, комар носа не подточит. Только деньги надо в банк внести. Нямась знает сколько. Тогда земля навечно твоей будет. В земстве мой брат, он так говорит. Дело тонко знает. Можно сказать, собаку съел. Да-с.

Каньдюк чуть не подпрыгнул от радости:

— Ай да господин землемир Сьтапан Иванча! Вот уважил! Рехмет, рехмет! По гроб рабом твоим буду. Алиме! Ты слыхала? Ублажим нашего благодетеля чаркой в честь вечной дружбы!

Громко забулькало керчеме. Хозяин с низким поклоном поднес Степану Ивановичу полную до краев чашку. Потом схватил за руку жену, и они, присев перед гостем на корточки, запели величальную. Нямась присоединился к родителям. Из соседней комнаты прибежали дочери — Кемельби пристроилась рядом с матерью, Эскап упала перед землемером на колени.