Читать «Грядущее сообщество» онлайн - страница 8
Джорджо Агамбен
Уже ближе к концу своей жизни знаменитый арабист Массиньон, который еще в молодости, живя в мусульманской стране, обратился в католицизм, основал сообщество, которое он назвал арабским термином, означающим замещение, — Бадалья (Ваdaliya). Члены этого сообщества давали обет жить, замещая собой любого, то есть быть христианами, занимая место другого.
Это замещение можно понимать двояко. Так, в падении или в грехе другого можно видеть лишь возможность собственного спасения: если исходить из некоей абстрактной и малоубедительной экономики возмещения, гибель всегда уравновешивается избранием, падение — вознесением. (Если следовать этой логике, то проект «Бадалья» оказывается всего лишь неким запоздалым искуплением вины Массиньона перед его гомосексуальным другом, покончившим с собой в казармах Валенсии, — друга, от которого Массиньон вынужден был отдалиться в момент принятия католицизма.)
Но феномен Бадальи допускает и совсем иную интерпретацию. Согласно замыслу Массиньона, заменить кого–то на самом деле не означает восполнить некий его недостаток или исправить его ошибки, но это означает целиком перенестись в другого — такого, каким он и является, для того, чтобы саму его душу, само его существование или имение–места открыть для Христа. Это замещение отменяет всякое место–собственное, но тогда и событие или имение–места любого единичного бытия уже является совместным местом, пустым пространством, открытым для невероятного, безответного гостеприимства.
Разрушить стену, отделяющую Эдем от Геенны, — вот, следовательно, тайный мотив, исподволь вдохновляющий проект «Бадалья». Поскольку в этом сообществе всякое место возможно лишь как место замещения, то и Эдем, и Геенна — это уже не более чем имена общей чреды замены, общего вместо. Лицемерной фикции, поддерживающий миф об уникальной и незаменимой природе индивидуального, единственная функция которого в нашей культуре — гарантировать возможность некоего всеобщего представления индивидуального, Бадалья противопоставляет абсолютную заменимость, лишенную представления и представимости, — абсолютно непредставимое сообщество.
С этой точки зрения, то множественное совместное место, о котором в Талмуде сказано, что оно есть место ближнего — место, которое каждый неизбежно займет, есть не что иное, как пришествие всякого единичного к самому себе, его бытия любого, то есть — бытия такого — какого.
Досуг — вот имя этого непредставимого пространства. Если, однако, придерживаться этимологии термина, то