Читать «Мю Цефея. Игры и Имена» онлайн - страница 34

Пока Павлов шел по коридору, он понял, что имелось в виду под отдельной линией. Каждый динамик бубнил собственное слово собственным голосом. Причем, если не подводил слух, как только Павлов отходил от очередного динамика достаточно далеко, тот отключался.

— Стой… стой… стой… не ходи… не ходи… не ходи… дальше… дальше… дальше… иначе… иначе… иначе… глупости… глупости… — Павлов невольно перешел на бег, — будут… умножаться… умножаться…

Последнее слово заглушил шум подошедшего состава. Павлов взбежал по отключенному эскалатору, кинул взгляд на поезд — и опешил.

Вагоны поезда были расписаны игреками. Разных размеров, цветов и шрифтов. В виде граффити, в виде строгих геометрических форм, в виде каллиграфических завитушек. Составленными из игреков поменьше, переплетенными друг с другом, наползающими на окна и двери. Невероятное нагромождение игреков, которое глумилось над Павловым, издевалось над ним, безо всякой логики и смысла.

Среди игреков внезапно обнаружился QR-код. Павлов спохватился, неловко вытащил смартфон, сделал фотографию. Щелчок камеры будто разбудил поезд — тот тронулся, набрал скорость и вскоре уехал прочь, в темноту вечерней Москвы. Только сейчас Павлов понял, что внутри сидели люди, с интересом разглядывавшие закрытую станцию. Они ехали на расписанном игреками поезде и не видели в этом ничего особенного.

Переставляя внезапно ослабевшие ноги, Павлов вернулся в переход. Ему слишком поздно пришло в голову записать на телефон звук динамиков, они уже молчали. Он спросил, где находится радиорубка, но та оказалась закрыта и даже опечатана. Метростроевцы утверждали, что ее недавний обитатель уехал по МЦК. Павлов никого не видел, но спорить не стал.

Он спустился на «Ленинский проспект», вяло махнув рабочим на прощание, и поехал домой. Там он скинул на десктоп фотографию QR-кода, скормил его распознавателю и долго, громко истерически хохотал, пугая соседей и прохожих под окнами.

Код содержал одну-единственную букву.

Этого следовало ожидать.

* * *

Светляк, несмотря на поздний звонок, не ругался, внимательно слушал, не задавал никаких вопросов. Единственный звук, который он издавал, был коротким «да» на вопрос «ты все еще слушаешь?», поскольку Павлов периодически чувствовал, что разговаривает со стеной.

Реакция, впрочем, у Светляка была странная.

— Докажи, что это ты, — коротко, по-деловому сказал он.

— В смысле? — не понял Павлов.

— Что ты тот, за кого себя выдаешь. Скажи что-нибудь, что знаем только мы вдвоем.

Все подробности совместных походов, рыбалок и попоек мгновенно вылетели у Павлова из головы.

— Э-э-э… да я… черт…

— Помнишь, на Можайское ездили?

— Ну, помню.

— Помнишь, я тебе новый ножик показывал?

— Ну, помню. Я его еще чуть не утопил там, когда он раскрылся внезапно…

— Фу ты, наконец-то! — вздохнул Светляк. — Какой же ты тугой! Самое главное, вот что запомни — если я буду тебе звонить, точно так же убедись, что звоню тебе именно я. А лучше всего приезжай лично. Потому что даже это не панацея. Уяснил?

— А зачем?

— Затем, Вася, что ты вляпался в какое-то откровенное дерьмо. Я искренне тебе советую — шли своего заказчика в жопу, отдай ему деньги и больше никогда, слышишь, никогда не вспоминай про этот игрек. Лично для тебя в латинском алфавите с этого момента двадцать пять букв!