Читать «Хранительница книг из Аушвица» онлайн - страница 255

Ота смотрит на нее и улыбается. Его живые и немного плутовские глаза как бы говорят: я рад, что ты жива, и я рад, что снова тебя встретил. Она тоже улыбается ему, хотя и сама не знает почему. Это нить. Та нить, что связывает некоторых людей. Которая потом превращается в клубок.

И он тотчас же заражает ее своим хорошим настроением.

— Я нашел работу — разносить счета на одной фабрике — и скромненькое жилье...

Ну, если вспомнить о том, откуда мы пришли, так это просто дворец!

Дита улыбается.

Очередь длинная, но для Диты она становится короткой. Разговоры, разговоры — без остановок, без обременительных пауз, доверительные, как между старыми боевыми товарищами. Ота рассказывает ей о своем отце, крупном предпринимателе, который на самом деле хотел быть певцом.

— У него был потрясающий голос, — говорит Ота с гордой улыбкой. — В 1941-м у него отняли фабрику, даже в тюрьму посадили. Потом нас всех отправили в Терезин. А уж оттуда — в семейный лагерь. А во время селекции в июле 44-го, после которой лагерь ВIIЬ был расформирован, он не прошел отбор.

Ота, такой легкий и на дела, и на слова, чувствует, что эти последние вдруг застревают у него в горле, но он вовсе не стыдится того, что Дита замечает слезы в его глазах.

— Иногда по ночам мне кажется, что я слышу, как он поет.

Доходит до того, что, когда один из них отводит взгляд в сторону, вспоминая особенно тяжелый или болезненный момент этих страшных лет, другой тоже направляет свой взгляд к той же точке — точке схождения, куда обычно мы допускаем только самых близких людей, кому полностью доверяем, тех, кто видел, как мы смеемся и как плачем. Они перебирают все те моменты, которые навсегда оставили на них свои отметины. Оба так молоды, что рассказать о своих последних годах — все равно что рассказать о всей жизни.

— Интересно, что сталось с Менгеле? Его повесили? — задается вопросом Дита.

— Еще нет, но его разыскивают.

— Найдут ли?

— Конечно же, найдут! Не меньше полудюжины армий разыскивает его. Его арестуют и будут судить.

— Да пусть его просто повесят, он — преступник!

— Нет, Дита. Его нужно судить.

— Да зачем терять время на эти формальности?

— Просто мы лучше их.

— Так же говорил и Фреди Хирш!

— Хирш...

— Как же его не хватает.

Подходит их очередь, и оба решают свои проблемы с документами. Готово. Они не перестают быть двумя незнакомцами, настает момент пожелать друг другу удачи и распрощаться. Но он спрашивает, куда она пойдет потом. Она говорит, что в офис Еврейской общины; хочет узнать, верно ли то, что ей сказали: что она как сирота может претендовать на небольшое пособие.

Ота говорит, что, если она не против, он проводит ее до офиса Еврейской общины.

— Мне как раз по пути, — заявляет он с такой серьезностью, что она и не знает, верить его словам или не верить.

Это некий предлог, чтобы побыть с ней подольше, но не ложь. Направление, в котором пойдет Дита, — теперь и его дорога.