Читать «Хранительница книг из Аушвица» онлайн - страница 141

Повисает тишина.

Лихтенштерну вдруг страшно захотелось размять в руках сигарету, а потом срочно взять ее в рот. Он, выигрывая время, почесывает левое ухо, но наконец решается заговорить, стремясь не сказать ничего.

— Прошу меня извинить, но у меня срочное дело — нужно обсудить с медиками лагерного госпиталя вопрос об осмотре детей.

Слишком много женщин сразу. Лихтенштерн решает исчезнуть и сделать это как можно скорее.

Мириам Эдельштейн, абсолютно этого не желая, оказывается арбитром в литературном сражении. Так что придется говорить то, что думает.

— То, что прочла Эдита, мне представляется очень мудрым. Кроме того, — произносит она, глядя в глаза пани Кризковой, — мы никак не можем сказать, что эта книга содержит кощунства или неуважение к религии: в конце концов, единственное, что утверждает автор, что католические падре — пьяницы. И ни в коей мере не затрагивается безукоризненность наших раввинов.

Обе учительницы, обиженные и оскорбленные сарказмом, прозвучавшим в словах Мириам, поворачиваются и уходят, пережевывая губами бог его знает какие жалобы и упреки. И когда они удаляются на безопасное расстояние, Мириам Эдельштейн шепотом просит у Диты, чтобы, когда сама дочитает, дала бы этот роман ей.

17

Наступило утро, Дита в очередной раз открывает свою библиотеку. Заглянув в комнату Хирша, она застает его за прорисовыванием на бумаге тактики игры волейбольной команды, которая после обеда должна провести за бараком очень важную встречу с командой другого преподавателя. Она настроена далеко не так оптимистично, как ее начальник, да и в ногах покалывает после долгой утренней поверки.

— Как дела, Эдита? Прекрасное утро — сегодня обязательно покажется солнце, вот увидишь!

— У меня ноги гудят, просто отваливаются после этих чертовых поверок. Они бесконечны. Ненавижу их.

— Эх, Эдита, Эдита... да бог с ними, с этими поверками! А знаешь, почему они такие долгие?

— Ну...

— Потому что мы в полном составе. Не потеряли ни одного ребенка с сентября месяца. Понимаешь? В семейном лагере с сентября умерло более пятисот человек — от болезней, от недоедания, от изнурительной работы. — Эдита грустно кивает. — Но в блоке 31 не погиб ни один ребенок! Мы ведь для этого и работаем, Эдита, это наш результат.

Она улыбается ему печальной улыбкой победителя. Вот если бы рядом с ней был ее отец, а она могла бы рассказывать ему об этом, пока он веточкой рисует на земле политическую карту мира.

Стараясь не привлекать к себе внимания, Дита раскладывает свои книги на трубе отопления метра на два. Так она окажется поближе к классу учителя Ота Келлера и сможет слышать урок. Теперь, когда папы не стало, ей нужно позаботиться о своей учебе. А любой урок Ота Келлера — это не пустая трата времени, он из тех взрослых, у кого всегда найдется нечто интересное, что рассказать детям. Она поглядывает на его крупной вязки свитер и круглое, как голова сыра, лицо — признак того, что до войны он был довольно полным молодым человеком.