Читать «Минос, царь Крита» онлайн - страница 71

Они подчинились. Я коснулся змеи, все еще лежавшей у меня на плечах.

-Она пощадила мое тело. Вы страшнее её. Душа моя уязвлена вашим предательством. Вы предали боевое братство мужей, я больше не верю вам. Но готов простить...

Голос мой дрогнул, и я с трудом совладал с собой. Испепелил их взглядом.

Воины некоторое время молчали, не в силах поверить, что прощены. Потом разразились восторженными криками и слезами благодарности.

Ате, богиня безумия. (Кносс. Восьмой месяц первого девятилетия правления царя Миноса, сына Зевса. Созвездие Козерога)

Третий день у меня за плечами стоит Ате - золотоволосая сестра моя, дочь Эриды - раздора. Стоит - и играет мной, как котенок. Украдкой касается моей головы, и я едва успеваю удержаться и не совершить ошибки. Потому взвешиваю каждое слово, прежде чем выпустить его из уст своих, и обдумываю каждый жест, прежде чем пошевелиться. Она закрывает мне глаза своими прохладными ладошками, и я вижу людей. Когда она отнимает руки, на месте моих помощников появляются вороны и стервятники. И я чувствую запах падали, исходящий от них.

Самый главный, мерзкий Келмий, бывший надсмотрщик над рабами. Он прячет свое тело трупного червя под безобидной людской внешностью, но я-то знаю, кто он.

Нет справедливости на земле. Друг мой, Вадунар, благородный воин, любимец Афины - заслуживает казни, потому что дерзнул поднять руку на царя. У меня нет гнева на него. Изменив мне, он не предавал себя, своей чести.

А Келмий будет жить.

Уверен, он не принял участия в заговоре только потому, что никому из злоумышленников в голову не пришло обратить внимания на гадкую козявку. И, как только стало ясно, что я победил, Келмий тотчас же предложил мне свою службу. Он мастерски умел пороть рабов. И я видел, с каким удовольствием эта мразь измывалась над благородными мужами!

А одержи верх моя мать, он пришел бы к Сарпедону и, так же услужливо кланяясь и по-собачьи заглядывая в глаза нового царя, назвал имена тех, кто не согласился принять участие в заговоре. И избивал бы моих сторонников.

Завтра я награжу его, потому что эта служба мне необходима...

Комната качнулась и поплыла перед глазами. Меня затошнило от явственного трупного запаха. Нет, я больше не в силах выносить рядом с собой обитателей помоек!

-Идите прочь! Я сам решу судьбу виновных! Останься, Дамнит.

Молоденький писец вздрогнул, услышав свое имя, и втянул голову в плечи. Остальные поползли вон.

Я, нетерпеливо разворачивая то один, то другой лежащий передо мной свиток папируса, начал диктовать имена обреченных на смерть и изгнание. Дамнит, ссутулившись, торопливо писал. Наконец, я отпустил и его.

Он с видимым облегчением выскользнул из комнаты. Его можно понять: всю жизнь записывал, сколько прибыло во дворец кувшинов с вином и маслом, а не имена обреченных на смерть. Юноше тоже было противно сидеть в окружении этих тварей, но что поделаешь, я приказал. И ты будешь награжден, бедный зайчишка, только не сейчас, чуть попозже. Чтобы тебе не казалось, что от золота и хлеба, пожалованного царем, несет кровью.