Читать «Минос, царь Крита» онлайн - страница 289

- Это справедливо: давая выбор, не заставлять смертного делать его наугад, уподобляя слепому щенку, - тихий, низкий, медово-тягучий голос Геры и взгляд её огромных, воистину воловьих глаз заставил буйного Посейдона враз умолкнуть. Я быстро переглянулся с ней, едва заметно склонил голову, кивнул Гере, благодаря. Сочные, красивые губы моей сестры насмешливо дрогнули. И смертные могут верить нелепицам, которые рассказывают о ревности и мелочной злокозненности олимпийской анактессы?! Она может быть коварной, но унизиться до бабьих склок - никогда.

- Мой суд над Миносом, сыном Европы, я свершу сам, - примирительно, успокаивая и Зевса, и Посейдона, произнес я, и пояснил, невозмутимо глянув на царственного брата, - Если он, вопреки разумению братьев моих, откажется от Олимпа.

Боги, сидевшие справа от Зевса, рассмеялись. Только Аполлон страдальчески возвел брови и стиснул пальцы, так, что костяшки побелели.

Я легонько ударил посохом в пол. Прозрачные ручейки побежали от наконечника, затопили все вокруг. Я забыл обо всем, буквально слился с Миносом, чтобы не упустить и малой толики его впечатлений. Зачем? Повлиять на его решение я не мог. Но мне так было спокойнее.

Часть вторая.Минос. Русская рулетка.

Меня, словно водоворотом, потянуло вниз. Опытный пловец, я привычно задержал дыхание и закрыл глаза, но ощутил вокруг себя лишь воздух. И когда решился вдохнуть, почувствовал нежный запах цветов. Осмотрелся. Вокруг росли гигантские асфодели, длинной никак не менее трех локтей. Я никогда не встречал таких на земле. Они скрывали меня с головой. Их желтоватые, бледно-розовые и белесо-голубые цветы по размеру были никак не меньше моей ладони и струили мягкий, похожий на лунный, свет.

Я услышал негромкие, спокойные разговоры и шелест людских одежд где-то совсем рядом. Раздвинул стебли, но впереди были всё те же непролазные заросли. Привстал на цыпочки, и почувствовал, что мое тело легко поднимается в воздух. Ничуть не испугавшись, воспарил над цветами, лишь ступнями касаясь их верхушек.

Передо мною, насколько глазу хватало, простирался мягко сияющий луг, над которым неспешно прогуливалось множество мужчин и женщин. Все молодые или зрелые: ни одного старика или ребенка. Их степенные движения, добротные одеяния, умиротворенно-безмятежные лица - все говорило о спокойствии и довольстве, в котором они пребывают. Обитатели этих мест напомнили мне придворных: в Лабиринте всегда было немало молодых трутней, тративших жизнь в беззаботном веселье. Над головой своей я, подняв взор, увидел угольно-черное небо, на котором, полностью повторяя расположение звезд и луны в первую треть ночи, сияли искусно сделанные их подобия из серебра, золота и драгоценных камней. От всего окружавшего меня веяло покоем. Только сейчас я почувствовал, как устал от жизни. Если бы не мириады людей вокруг, я бы тотчас рухнул в благоухающие заросли и заснул под этим мягким, как одеяло, ласковым небом.