Читать «Минос, царь Крита» онлайн - страница 213

Я вошел во дворец Эгея. Побрел по пустым покоям... Некоторое время рассеянно рассматривал фрески, изображающие начало рода Эрехтидов - Афину, вручающую дочерям Кекропа ларец с чудесным младенцем; самого змееногого ребенка и обезумевших от ужаса женщин, мечущихся вокруг; спор Паллады с Посейдоном о том, кому будет посвящен город Эрихтония; основание афинского акрополя и храма в честь воинственной и мудрой девы; учреждение Панафиней...

Хотел бы я знать, бывали ли во времена мудрого и справедливого потомка Гефеста случаи, когда победителю доставалась в награду смерть, как досталась она моему Андрогею? И что сделал бы с преступниками сам змееногий мудрец? Я вгляделся в суровое лицо прародителя афинских царей. Может быть, мастер, расписавший дворец Эрехтидов, и не отличался искусностью критских художников, но в умении сообщать рисуемым образам выразительность и пробуждать в них жизнь ему не откажешь. Я верил, что Кекроп был именно таким, каким изображала его роспись. Нет, этот анакт не допустил бы подобного преступления. И девушек бы на смерть не послал. Но Эгей послал. И я - тоже.

А ведь боги, направлявшие руку Эгея, мудры. Во всем городе трудно было найти жертву, которую я мог бы пожалеть так, как дочерей Гиакинфа. И мне еще не поздно изменить их судьбу...

Тяжелые человеческие шаги, раздавшиеся в портике, заставили меня оглянуться.

Это был Эгей. А ведь нарисованный Эрихтоний похож на Эгея. Впрочем, не удивительно, ведь роспись недавняя. Наверняка ее выполняли уже при этом царе.

Величественный и прямой, живой царь шел через разгромленный мегарон, не смущаясь сурового взгляда рисованного царя. Несколько человек - союзные басилевсы и гепеты - следовали за ним.

-Да будет все приготовлено к жертвоприношению, - невозмутимо распоряжался Эгей. - И ждите меня у могилы киклопа Гереста. А сейчас оставьте меня... ненадолго.

Показалось ли мне, или вправду голос Эгея едва заметно дрогнул?

Спутники басилевса подчинились. А я пошел следом за ним, наверх.

Едва царь остался один, как величие и спокойствие слетели с него. Он сгорбился и, тяжело опустившись на ложе, издал глухой, протяжный стон, уронил темно-русую кудрявую голову на сильные, цепкие руки. Я с наслаждением увидел, как вздрагивают его плечи. Он плакал, стараясь заглушить рыдания. Так плачут сильные мужи, стыдясь своего бессилия.

Слезы его были мне сладки, как амброзия, они опьяняли сильнее неразбавленного вина. И в то же время, мне было мало его боли. Если бы я мог сделать ему еще больнее, причинить те же страдания, которые он причинил мне!

Легкий шорох за спиной заставил меня оглянуться. В покои царя неслышно скользнула тень его матери, царицы Пилии. Глядя перед собой лучисто-безмятежным взором, она медленно двинулась к сыну.

-Оставь его, благородная Пилия, - приказал я. - Я хочу, чтобы он жил.