Читать «Треугольный человек» онлайн - страница 165

К 1873 году Гюго, похоронив сына Франсуа, а еще раньше свою жену и другого сына Шарля, остался один. Он пережил всех. Отныне единственным напряженным полем души становится идея милосердия (французским Львом Толстым назвал Моруа восьмидесятилетнего Гюго) и загробного мира. Виктор Гюго: «Видеть бога! Говорить с ним! Великое дело! Что же я скажу ему? Я часто об этом думаю. Готовлюсь к этому…»

В плодотворном напряжении жила душа Виктора Гюго, очищая тело и мозг от ядоносных страстей и страданий. Душа работала преимущественно по закону творчества, воли, а не психологической защиты. Несчастия и неудачи только укрепляли дух. Достаточно сказать, что самый длительный период мотивационной психической активности, проведенный в изгнании с 1850 по 1870 год, был высочайшим взлетом таланта, когда из-под пера мэтра вышли великие романы «Отверженные», «Труженики моря», «Человек, который смеется», поэмы и эпопеи гигантских исторических и философских обобщений.

Олимпио — Человек Целевой

Уже в раннем детстве проявляются типичные качества целевой психической активности: прекрасная обучаемость, память, послушание, трудолюбие, вдумчивость. Воспитанный на классике (переводы Вергилия, Лукреция, Тацита…), ребенок благодаря прилежанию и быстро растущему объему знаний становится виртуозным стилистом, педантичным адептом классических форм.

Очень важно, что с самого начала творческого пути Виктор не был изолирован от литературного окружения, благодаря которому оттачивал свое мастерство. Сначала рядом был его брат Эжен (тоже поэт), затем умный молодой педагог Феликс Бискар (классный наставник в пансионе), а после первых публичных успехов их заменил литературный салон. С полным основанием можно утверждать, что Гюго — профессионал с детских лет.

В восемнадцатилетнем возрасте Виктор — редактор журнала «Литературный консерватор». Меньше чем за полтора месяца он публикует в нем двенадцать своих статей и двадцать два стихотворения. Андре Моруа отмечает: «Просматривая номера „Литературного консерватора“, невольно удивляешься уму и образованности этого мальчика. В критике литературной, критике драматургии, в иностранной литературе он проявляет глубокую осведомленность, он, несомненно, обладал подлинной культурой и особенно хорошо знал римскую и греческую античность».

Знаменательно, что юноша отнюдь не человек богемы, творец не от мира сего. В жизненных затруднениях Виктор не теряется, практичен, ищет и находит компромиссы. После смерти матери, на краю обнищания, он сам устраивает примирение с отцом, а заодно добивается обручения с той девушкой, кандидатуру которой матушка решительно отвергала. В словесном автопортрете двадцатилетний молодой человек характеризует себя вежливым, спокойным, сдержанным, даже холодным. На окружающих он производит впечатление педанта последовательностью, тщательно подобранными словами, неторопливыми, аккуратными действиями.