Читать «Северные крестоносцы. Русь в борьбе за сферы влияния в Восточной Прибалтике XII–XIII вв. Том 2» онлайн - страница 59

Христианское имя выдает в Константине православного по рождению. Соответственно, скорее всего, он не был литовцем, но относился к представителям полоцкой знати, возможно, действительно был дальним родственником прежней полоцкой династии. Его статус подчеркнут новгородской летописью: сразу после Дмитрия и до Ярослава. Стоит признать, что это все же местная версия. Ведь молодой Дмитрий лишь номинально был лидером войска, а реальными полномочиями вождя, скорее всего, располагал Ярослав. Некоторые поздние летописи так и представляют дело:

«И поиде князь Ярославъ, и князь Дмитрий, и князь Костянтинъ зять Александровъ, и князь Полотцкий Товтовилъ, а съ нимъ Полочанъ и Литвы 500, а княжихъ полковъ и Новгородцкихъ бесчисленное множство».

Для новгородского же летописца принципиально было выделить роль князя Дмитрия — это наследовали и родственные летописи. Положение же Ярослава сознательно занижалось. Даже Константин — шурин — был назван раньше Ярослава. Такая иерархия была основана, скорее всего, на приоритете родства: сначала родственники великого князя Александра (и Дмитрия), а потом все остальные. Позднейшие летописи исправляют ситуацию: лидером похода назван Ярослав, а Константин указан на предпоследнем месте перед Товтивилом.

Действия Константина в 1262 г. выглядят находящимися в русле политики Александра Невского и Миндовга, вступивших в войну в Ливонии. С формированием этого русско-литовского альянса можно связать и сам брак полоцкого княжича с суздальской принцессой. В свою очередь про Смоленск и Ростиславичей мы ничего определенного в эти годы сказать не можем, почему предпочтение в идентификации зятя Александра стоит отдать полоцкой версии.

Средневековый Тарту (Дерпт) (ЕА, 4. L. 17): 1 — епископский замок; 2 — предградье; 3 — кафедральный собор; 4 — ратуша; 5 — городские весы; 6 — аптека; 7 — церковь св. Марии; 8 — Екатерининский монастырь; 9 — церковь св. Яна; 10 — церковь св. Николая; 11 — церковь св. Георгия; 12 — церковь Св. Духа; 13 — францисканский монастырь; 14 — монастырь св. Марии Магдалины; 15 — Домские ворота (ворота на Домберг); 16 — Белая башня (Kiek in die Kök); 17 — Сухая башня; 18 — Московская башня; 19 — Красная башня; 20 — Яковлевы ворота (или ворота монашек; или кровавые ворота); 21 — Кровавая башня; 22 — Тупая башня; 23 — Безымянная башня; 24 — башня св. Георгия; 25 — русские ворота; 26 — Кютерская (мясниковая) башня; 27 — Монашеские ворота; 28 — Кютерские (мясниковые) ворота; 29 — Немецкие (или Скотьи) ворота; 30 — Навозная (Грязная) башня; 31 — Пыточная (или Банная) башня; 32 — Рижские (или Андреевские) ворота; 33 — Высокая (Красная) башня

Вероятно, Константину принадлежали некоторые земли в Восточной Латгалии, около будущего Даугавпилса (Daugavpils; Dünaburg). Этот стратегически важный район в те годы должен был представлять для русско-литовских союзников особое значение. Он обеспечивал контроль за коммуникациями по Даугаве и через нее, а также позволял оказывать влияние на области латгалов, не всегда покорных немцам. Осенью 1261 г., как отмечено в ЛРХ, подойдя к Вендену, литовцы ожидали помощи от ливов и латгалов, с которыми, вероятно, был некий уговор.